национализма не только в Польше и странах Восточной Европы, но и в СССР. Как указывалось в одной из записок ЦРУ: «Возможный эффект рикошета, который окажет национализм Восточной Европы на Советский Союз, также значителен, особенно в Украине, где Униатская церковь насчитывает многочисленных сторонников, в Белоруссии, которая включает в себя бывшие польские территории, когда-то очень католические, и в балтийских странах, насчитывающих несколько миллионов католиков… Польский папа укрепит католическую веру в этих регионах» [517].
В 1985 году в своей статье в журнале
Надо сказать, что уже во второй половине 60-х годов в силу популярности двух пап-реформаторов и, в результате правления Дж. Кеннеди — первого в истории Америки президента-католика в некатолической части американского общества началось изменение отношения к Ватикану и к Католической церкви в целом. В 1970 году президент Р. Никсон назначил своего личного представителя при Ватикане с периодическими поручениями, что было важным знаком улучшения взаимопонимания. Американцы добивались иногда от Св. Престола выгодных им заявлений по поводу международной ситуации, в то время как папа имел возможность передавать американскому руководству свою озабоченность бомбардировками Вьетнама, положением в странах «третьего» мира, получая формальные ответы, которые не влекли за собой никаких конкретных шагов. В любом случае, ватиканская «борьба за мир» была нейтрализована и вполне вписана в американские национальные интересы.
При Картере его личным представителем при Ватикане стал католик Дэвид Уолтерс, который в августе 1978 года был заменён на бывшего мэра Нью- Йорка Роберта Вагнера, чья деятельность сконцентрировалась на проблеме «прав человека». Картер вёл интенсивную переписку с Иоанном Павлом II и придавал очень большое значение их отношениям. Их позиции были настолько близки, что Иоанн Павел II в октябре 1979 года посетил Белый дом, что стало первым в истории Ватикана визитом понтифика в США (Павел VI, в отличие от него, отклонил приглашения Джонсона, Никсона и Форда). Как заявил тогда Госдепартамент США, «папа Иоанн Павел II считает, что США несут особую ответственность в отношении обделённых всего мира. Побудить нас взять на себя эту ответственность является главной целью его визита в политическом плане»[520].
Картер использовал этот приезд в интересах своей предвыборной кампании (среди католиков), и вместе с тем визит дал повод поставить наконец вопрос об установлении дипломатических отношений. Заметные перемены стали происходить и в Конгрессе, что стало очевидно, когда 80 сенаторов, по случаю приезда папы, обратились к председателю Палаты представителей пригласить понтифика выступить на совместном заседании палат Конгресса США. В установлении официальных отношений было заинтересовано еврейское лобби в США, что выразилось в позиции сенатора иудейского вероисповедания Ричарда Стоуна, исходившего из того, что более близкие связи со Св. Престолом позволят добиться от него официального признания Израиля[521].
Взаимные интересы Ватикана и Вашингтона стали основой для совместных действий в Восточной Европе. Неформальное и тайное сотрудничество между Госдепартаментом и ватиканскими дипломатами здесь началось ещё в 1977 году, в ходе подготовки поездки Картера в Польшу, где он в сопровождении 3. Бжезинского встречался с главой Польской католической церкви, кардиналом Стефаном Вышиньским. Знаковым событием стало и возвращение в 1978 году Венгрии короны св. Иштвана (называемой также короной св. Стефана или «Святой короной Венгрии), считающейся символом венгерской государственности и находившейся с 1951 года в хранилище «Форт Нокс».
