должна быть подкреплена твёрдыми убеждениями и ценностями»[588].
Что касается «убеждений и ценностей», то в докладе уделяется особое внимание подготовке соответствующего общественного мнения, которое должно обладать «более универсальным видением» и формировать «принятое во всемирном масштабе» поведение. И здесь Церковь призвана сыграть важную роль. Как указывается в документе, «церкви и другие религии могут информировать друг друга и информировать верующих о глобальных вызовах и призывать к ответственности. Проблемы мирового управления должны быть включены в программы образования и катехизис. Церкви могли бы превратить тему мирового управления в сюжет экуменического и межрелигиозного диалога».
Из анализа документа можно сделать вывод, что он является программным и явно был рассчитан на серьёзные перемены в будущем, при которых Ватикан будет выполнять роль некоего общемирового гуру, жёстко контролирующего каждый шаг человечества. Похоже, именно кризис 2008 года и положил начало непосредственному переходу к «новой эре», а религия и политика в деятельности Ватикана слились в единый узел, давший основание исследователям ввести новый термин — «теополитика».
Глава 23. Двуликость римского экуменизма
Укрепление международного влияния Ватикана сопровождалось расширением внешней открытости католического руководства и активной интеграцией его в экуменическое движение, совершаемое с помощью «очищения исторической памяти», работавшей на «дело примирения» с другими религиями. Если II Ватиканский собор только наметил эту перестройку сознания, то Иоанн Павел II довёл её до логического конца. Имидж Ватикана-примирителя создавался в период перехода к заключительной стадии развала СССР, так что «теология морали» понтифика служила прекрасным обоснованием необходимости перехода к постконфронтационному «диалогу» между Востоком и Западом. В своём обобщающем докладе, который понтифик представил на заседании Европарламента 11 октября 1988 года, он заявил: «Времена наступили благоприятные: мир на Земле, сотрудничество между государствами, права человека, демократия — всё это вошло в массовое сознание. На пороге — поиск души: люди должны обрести единство друг с другом, с самими собой, с природой»[589].
В целях «примирения» понтифик предпринял невиданную кампанию по покаянию, заключавшуюся в признании ответственности и вины всего католического сообщества в различных сферах его деятельности в течение десяти последних веков, апогеем которой стал так называемый «экзамен совести», провозглашённый в 1994 году. Это закладывало новое понимание апологетики, призванное изменить образ папства в глазах мирового сообщества, обновив и полностью вписав его в современную культуру терпимости и свободы[590]. Папа торопился завершить этот процесс к 2000 году, чтобы ввести Католическую церковь в новое тысячелетие «примирившейся», «обновлённой» и «современной». Причём в этом примирении он исходил из откровенно манихейского дуалистического подхода, говоря, что в соответствии с нашей эпохой «необходимо вести эту вечную битву добра против зла»[591].
Это историческое «исповедание грехов» папа совершал в ходе своих многочисленных поездок (104 международные поездки в 130 стран, встречи с 426 главами государств, 143 поездки по Италии), принося извинения и выступая в примиренческом духе. Самокритичные высказывания папой были сделаны в отношении Галилея, раскола церквей, инквизиции, крестовых походов, американских индейцев и негров, религиозных войн и интегристов, раскола с Востоком.
В основе экуменической политики Иоанна Павла II лежала «новая теология» II Ватиканского собора. Её масонские идеи понтифик последовательно оттачивал и утверждал в своих выступлениях, посланиях и энцикликах. Уже в его первой энциклике
В своей краткой речи в марте 1982 года, фактически воспроизводя положение энциклики
