Показательно при этом, что наиболее ярко поворот в отношении Церкви проявился в деятельности одного из самых проамерикански настроенных европейских политиков Н. Саркози, который, будучи прагматиком, удачно приспособил католицизм к своим политическим целям. Предвыборная кампания его проходила под знаком возвращения христианства в качестве важнейшей составляющей французской национальной идентичности. Заявив в ходе неё, что отказ от включения положения о христианских корнях Европы в Конституцию ЕС было ошибкой, он подтвердил это и в начале 2008 года на партийной конференции в присутствии А. Меркель, подчеркнув: «Если мы отвергаем своё прошлое, то не подготовимся к будущему». Более того, в своей книге «Республика, религии, надежда», написанной в соавторстве с Тибо Коленом, членом Фонда социальной политики, близкого к «Опус Деи», Саркози высказал идею о возможности изменить закон 1905 года, утверждающий отделение Церкви от государства и являющийся опорой французской светскости, что многие оценивают как невиданное покушение на сами основы политической культуры Франции. Ещё более показательным стал его визит в Ватикан в конце декабря 2007 года, в ходе которого он произнёс речь, выдержанную в духе опусдеистского понимания мира. В частности, сравнивая свою деятельность с миссией папы, он заявил: «Знайте, что мы имеем, по крайней мере, одно общее — это призвание. Мы не можем быть священниками наполовину, мы являемся ими во всех проявлениях нашей жизни. Знайте, что нельзя быть президентом наполовину. Я понимаю, чем Вы жертвуете, чтобы отвечать Вашему призванию, так как я знаю, что сделал я, чтобы реализовать моё призвание»[709]. Как отметил один из французских наблюдателей, Н. Саркози «нам делает религию по-американски, давая фундаменталистское и непримиримое видение католицизма в своём отношении к миру».
Этот подход, воспроизводящий фактически американский фундаменталистский взгляд на мир, проявился и в том, что Н. Саркози, очень умело и тонко реагируя на психологический настрой французского общества, стал в апокалиптических терминах описывать «столкновение цивилизаций». Эта идея впервые была им изложена летом 2007 года в речи перед послами, в которой он заявил, что один из главных вызовов, которому должна противостоять Франция, заключается в том, «как предотвратить столкновение между исламом и Западом»[710]. В таком же духе были выдержаны его монологи во время приёмов премьер-министров Ирландии и Швеции в сентябре и октябре того же года, которые журналисты оценили как антимусульманскую тираду. Это было накануне подписания Лиссабонского договора странами Евросоюза (декабрь 2007 г.), и Н. Саркози в целях обеспечения его поддержки со стороны французского общества, резко настроенного против вступления Турции в ЕС, делал всё, чтобы показать свою преданность интересам Франции. Однако об истинном отношении президента к исламу, и особенно к радикальному исламу, свидетельствует его самая активная поддержка самопровозглашённого криминального государства в Косове[711].
Что же касается проекта Единой Европы, то, как мы указывали, он всегда рассматривался Ватиканом в общей глобальной перспективе. Поэтому после того, как в 2008 году мир оказался ввергнут в управляемый всеобъемлющий кризис и правящие элиты уже открыто заговорили о необходимости введения мирового наднационального управления, Св. Престол превратился в важнейшего участника информационно-пропагандистской кампании, направленной на обоснование создающихся новых мировых органов наднационального контроля за потребностями религиозно-этического характера.
В преддверии встречи «Большой восьмёрки» (G8) в Аквиле, состоявшейся в июле 2009 года, Бенедикт XVI опубликовал энциклику
Между тем, перечисляя те серьёзные проблемы, которые принесла с собой глобализация, энциклика не указывала их истинные причины и не называла конкретных виновников. Хотя в ней и говорилось о нарушении нравственных основ капиталистической системы как о главной причине нынешнего кризиса, сама суть этой системы, в основании которой лежит власть процента и устремлённость на получение прибыли, не подвергалась критике. Речь в ней шла лишь о необходимости более справедливого распределения в соответствии с принципами милосердия в условиях сохранения долгового характера экономики. Поэтому, будучи проникнуто пафосом справедливости и заботы о человечестве, но предлагая новую систему управления на базе ныне существующих и «этически откорректированных» бизнес-структур, это многостраничное папское послание придавало нравственную легитимность транснациональной власти тех самых финансовых кланов, по вине которых человечество ввергнуто в настоящее время в глубочайший кризис.
Важное символическое значение в смысле всё той же моральной поддержки утверждаемого нового порядка имела и состоявшаяся в дни заседания «Большой восьмёрки» встреча Бенедикта XVI с американским президентом Обамой, воплощавшим собой в глазах мировой общественности надежду на успешное строительство «посткризисного мира». В ходе 40-минутной беседы Обама обсудил с папой вопросы, связанные с решением мировых проблем, и, хотя взгляды американского президента по вопросам морали и нравственности (аборты, однополые браки и пр.) расходились с взглядами Католической
