Душ. Завтрак. Школа.
Настроение на нуле, но жизнь продолжается.
Вхожу в класс одной из первых. Даже Кузнецовой, которая всегда в первых рядах среди желающих получать знания, еще нет.
Оставляю пуховик в шкафчике и топаю на свое место. Убиваю время в нэте.
- Привет.
Родной голос заставляет вздрогнуть. Отрываю голову от телефона, нет, не показалось, на свое законное место садится Инга, игнорившая меня все то время, что я «встречалась» с Васильевым. На ее лице улыбка, вот только радостью от нее не веет.
- Привет. - Шепчу я и тут же окунаю руку в рюкзак. - Прости. - Ложу на парту огромный леденец в виде виновато улыбающегося смайла. - Я и вправду перегнула палку…
Губы Инги начинают непонятно дрожать, а в глазах появляются слезы.
- Это ты меня прости. - Она окунает руку в свой портфель и на нашей парте лежат уже два «извинения».
- Инга…
Я вскакиваю со стула и заключаю подругу в крепких, а главное - взаимных, объятиях.
- Вот мы дуры, - шепчу я и чувствую, что сама на грани всемирного потопа.
- Не «МЫ», а я.
- Ниче себе, - слова Инги меня искренне удивляют, - самокритика? Это что-то новенькое. Похоже, ты сильно скучала по своей «шлюшной» подруге.
Инга опускает глаза в пол.
- За это тоже прости. Я не хотела…
- Да ладно. Сама виновата. Я и в самом деле расслабилась, а после того, что я тебе сейчас расскажу, возможно, ты заберешь свои извинения обратно, но ты должна знать. - Сажусь на стул, сцепив руки роняю их на стол. Так делают практически все наши учителя, вот и я решила позаимствовать подобный жест для серьезного разговора. - В общем, вчера я бросила Корнея и снова одна. Но, прежде чем ты набросишься на меня с наездами о моем поведении, я сама признаю, что поступила как сука. Инга, мне вчера было так паскудно, словами не описать. Так что не трать энергию, упражняясь в мастерстве обзывать меня всякими гадостями. Оказывается - отшивать тоже нужно уметь, а тем более, если, по правде говоря, придраться-то не к чему…
Инга, как-то странно реагирует на мое признание - смущается, или чувствует какую-то вину, старательно не смотрит мне в глаза, что-то вроде этого, но я решаю выложить все до конца, а там и с эмоциями Кузнецовой разберусь.
- За десять дней пока мы числились парой, я успела получить миллион различнейших признаний в чувствах внезапно нахлынувших на этого идеального парня. Он каждый день встречал меня после уроков и всякий раз приходил не с пустыми руками. Открытка с надписью «Навсегда», смешной пушистый крыс размером с ладошку, камень непонятного происхождения, но Корней утверждал, будто это кусочек очень древней цивилизации. Брелок в виде скрипки, детская фотография в рамочке в форме сердца (он был таким прикольным пупсом), снежный шар в который помещены влюбленные и если его потрясти, начинает сыпать снег. А всякий раз, когда Корней не дарил мне подобной безделушки, он протягивал мне цветы или цветок. Роза, ромашки, лилии, и вот вчера - тюльпаны. И все бы это было очень романтичным, трогательным и милым, если бы он не проделывал все это еще и в сети. Он просто душил меня своим вниманием и своими нежностями!
Кузнецова молча слушала мой доклад за прожитые без нее десять дней, а я бесконечно радовалась тому, что есть кому выложить все это. Может Инга меня утешит, сообщив по итогу, что я не такая уж и СУКА.
- А еще, меня ужасно раздражала его способность одностороннего общения. Каждый раз при встрече, я сотню раз в минуту мысленно сходила с ума. И эти его поцелуйчики… Бе-е-е! Барбариски есть в жизни не буду. Поход в кино стал вообще катастрофой! Видите ли, он не знал, чего мне захочется и накупил три ведра разного попкорна, колу, пэпси, лимонад, мороженое. Весело было. И этот его музей «Музыкальных инструментов»… Как можно потащить девушку в место, где толпой ходят одни пенсионеры, а «музыкальными инструментами» называют какую-то «палку-копалку», груду камней и рогатку, на которой вместо резинки натянут конский волос и ЭТА хрень должна издавать какие-то музыкальные звуки. - Я раздраженно вскидываю руки вверх, но тут же возвращаю их на место. - Корней постоянно загружал мой мозг абсолютно не нужной мне информацией о Вивальди, Паганини и Когане. Нет, я не имею ничего против искусства и культуры, но мне до почитателей классической музыки как от Земли до … Плутона. Васильев Корней и в самом деле очень хороший, но не мой. Какая-нибудь Цурган или Богатырева, были бы в восторге от всего, что доводило меня до истерики. Он слишком хороший для меня и мне с ним попросту скучно и неинтересно. Теперь, наверное, я могу понять Влада - ему со мной тоже было скучно, потому что он не любил, а тупо убивал со мной время. Мама права - нужно быть честными и тогда в мире будет меньше разбитых сердец. Что скажешь, твоя Сова в самом деле сука? Но Инга, это ведь не выносимо, когда нет никакой искорки! Когда счастливое и прекрасное лицо напротив не вызывает желания прикоснуться к нему губами. Когда тебе плевать на то, чем живет в твое отсутствие парень, который утверждает, что без меня, каждая секунда превращается в вечность. Тем более, если ты знаешь, как бывает, когда реально любишь, когда есть с чем сравнить. Да даже с Аркашей мне было хорошо, пусть я и не сходила по нему с ума. Но Корней…
Я демонстративно поеживаюсь и передергиваю телом.
- Не думала, что когда-то буду способна произнести подобное, но - Васильев слишком хорош для меня. Мне не нужен идеальный, мне нужен настоящий. Вот. Как-то так.
Я заканчивала, но Кузнецова не спешит перенимать эстафету.
- Инга, ну скажи уже хоть что-то? Можешь даже выступить в своем духе, утверждая, что я гадкая и шлюшная. Инга… - Дергаю Кузнецову за рукав, но едва раскрыв рот, она замолкает.
- Привет, мои курочки! - В классе появилось наше яркое солнце Усик и атмосфера из непонятно-натянутой, враз превратилась в коктейль из ничем не обоснованного счастья и простой человеческой радости. - И че мы такие тухлые? Ты что, об этом гомике ей рассказала?
Танька в том же беззаботном духе смотрит на Ингу, которая не знает куда себя деть.
- Нет… пока.
Я ничего не понимаю, а только
