Чуть ли не вжавшись в пол, я ящеркой проскользнул к открытому окну и выпрыгнул в него. Если эта женщина высматривает меня, то я предпочту оказаться в первых рядах сражения с неведомыми налетчиками, чем иметь лишний шанс попасться ей на глаза.
На улице тоже творился веселый кавардак — вооруженные люди кто с чем бежали в сторону ворот, откуда уже во всю слышались звуки боя. Видимо, враг уже прорвал укрепления и ворвался на территорию поселения.
Выводы? Скорее всего, поселку полный писец. Северный и пушистый.
Что мне делать? Оценить обстановку и, если все действительно так, то порешить врагов и всех спасти… Шучу. Тикать отсюда, пока не отъяолили! Желательно прихватив по дороге что-нибудь ценное — меч там волшебный или залетную дочку графа, которая потом залетит уже от меня… Эх, мечты, мечты.
Пока мозг передумывал всякий бред, тело легко взобралось по стене на покатую крышу трактира. Оттуда моему взору открылось мини-эпохальное сражение: через поваленные дымящиеся ворота в поселение рвалась орава хрюкающих орков и верещащих гоблинов, которых встречали кое-как вооруженные, зато полные энтузиазма люди.
— Деревне точно пиздец, — резюмировал я, оценивая скорость убывания бойцов с той и с той стороны. Монстры убывали быстрее, но их было раз в пять больше. — А это еще там кто?
Приглядевшись, я заметил на холме неподалеку пятерку всадников в черных накидках. Эти косплееры назгулов спокойно наблюдали за резней, после чего развернули коней и скрылись за склоном холма.
— Хрень какая-то, — выкинул я их из головы, после чего быстро оглядел периметр в поисках путей к бегству. И вот тут заметил еще одну странность. Подобные всадники мелькали между холмов вокруг деревни, явно беря ее в окружение. — А вот это уже совсем плохо…
К тому времени, как я спустился с крыши трактира, монстры уже прорвали основную линию обороны и хлынули в поселок. Со всей возможной скоростью я понесся в сторону частокола и почти его достиг, когда совершил непростительную ошибку.
— Помогите! — раздался позади меня женский крик.
Развернувшись, я увидел ту самую девочку-волшебницу из трактира, которую тройка гоблинов со вполне понятными намерениями окружила во дворе какого-то дома.
— Ох, зря ты это, Андрюха. Зря, зря, зря… — пробормотал я, тем не менее, разворачиваясь и несясь к ним.
Кинжалы уже давно были у меня в руках, а гоблины слишком заняты срыванием одежды с попавшей к ним в лапы девушки, так что все закончилось в тот же момент, как я оказался возле них.
Два клинка синхронно вошли точно в зеленые черепушки. Не теряя драгоценное время, я выпустил рукояти кинжалов и, скользящим движением шагнув к последнему, еще ничего не понявшему гоблину вплотную, прописал ему боксерскую троечку в морду, вмяв длинный нос внутрь черепа.
— За мной! Быстро! — рыкнул на заплаканную девчонку, выдирая клинки из гоблинских трупов.
— Д… Да! Спасибо! — вскочила она на ноги, растирая слезы и сопли по мордахе.
«Ну, хоть не совсем лоля», — вынужден был признать я, скользнув взглядом по телу едва достававшей мне до груди девчонки. Короткие растрепанные рыжие волосы, зареванные зеленые глаза, симпатичная молодая мордашка, стройная фигурка. Из-под разорванного до пупка платья была видна хорошенькая грудь примерно второго размера, а из-под свободной короткой юбки торчали стройные аппетитные ножки.
И вот тут я осознал всю глубину жопы, в которую сам себя вогнал.
Хлипенький забор повалился во внутрь двора и на меня со всех сторон хлынули гоблины. Нас окружили!
— Блядь, — выдохну я, хватая девчонку на плечо и, придерживая за мягкую задницу, рванул через двери внутрьстоявшего за спиной дома.
Пробежав его насквозь, я выпрыгнул из окна с той стороны. Тут тоже уже были монстры, но хоть не так много — вокруг окна полукругом стояли гоблины и всего один орк. Уклонившись от удара топора, я рассек кинжалом горло его хозяина-орка и, используя его заваливающуюся тушу как трамплин, перепрыгнул цепь зеленых мелких уродцев.
После чего, петляя меж дворов, понесся к виденному отсюда частоколу, попутно раздавая удары кинжалом и пинки выскакивающим из переулков монстрам. И все это с ревущей и взвизгивающей девкой на плече. Люди, конечно, тоже попадались, но, по большей части, мертвые. Живыми были в основном насилуемые гоблинами по подворотням девушки, но спасать всех я не могу — пупок развяжется. И так вон, балласт на плече висит.
Когда я добрался до частокола, в деревне уже начались пожары, а людские крики и звукисражений стихли окончательно. Я же заработал несколько длинных порезов на правой руке и ублюдочное копье одного из гоблинов царапнуло мне по лицу, едва не оставив без глаза. К счастью, мои показатели силы и ловкости были слишком высоки для одиночных монстров, а окружить себя толпой я не позволял.
— Сейчас держись сама! — рявкнул я, перекидывая испуганную девку как куклу за спину. Она только в очередной раз взвизгнула и вцепилась в меня руками и ногами как клещ.
Освободив, наконец, вторую руку и взяв разгон, я запрыгнул по поленнице ближайшего к частоколу дома на его крышу, а уже с него прыгнул на сам частокол, дотянувшись таки до его гребня. Подтянувшись, я перебросил свое тело через деревенское укрепление и, после короткого падения, наконец-то выбрался из ловушки, в которую превратилась мирная деревенька.
— М… Мы выбрались? — вхлипнула девчонка у меня под ухом.
— Еще нет. Держись крепче, только шею мне не души, — скомандовал я и со всех ног побежал в сторону уже знакомого мне леса.
Дыхание уже порядком сбилось, но силы еще были — с повышением статов моя выносливость достигла просто пугающих величин. Интересно, какая именно характеристика за нее отвечает? Живучесть? Но она у меня не такая высокая. Скорее всего, выносливость высчитывается из какой-то общей суммы нескольких параметров.
А параметры у меня за этот безумный марафон выросли порядочно — я еще не смотрел точных цифр, но система своим «дилиганьем» уже успела порядком подзаебать.
Когда я уже преодолел полпути до леса и начал потихоньку расслабляться, предчувствие опасности, не раз спасавшее за сегодня мою шкуру, буквально взвыло, но сделать я уже ничего не успел.
Резкая боль пронзила правую ногу, и я кубарем покатился по траве вместе с девчонкой. Шипя и матерясь, я попытался вскочить на ноги, но тут же взвыл от боли, а увидев ее источник, разразился еще большим матом — в
