Потому что на фоне черных размытых очертаний двумя ярко-алыми провалами куда-то на нижние этажи ада светилась пара ужасных глаз.
— Бездна.
— Она самая, — с легким смешком ответила приставучая темная богиня и провела руками по талии. — Ну как тебе, нравится такая форма?
— Ты ужасна в любом виде, — вздрогнул я.
— Благодарю, — звонко засмеялась фигура.
Однако глаза ее были совсем не веселы и смотрели на меня, как один земляной червяк на стаю охамевших мартышек.
— Зачем явилась? — хрипло спросил я, прикидывая, успею ли отчекрыжить себе голову прежде, чем она попытается меня сожрать.
— Что значит, «зачем явилась»?! — возмутилась Богиня, уперев руки в бока. — Ты ж сам позвал!
— А, ну да… — действительно, мой косяк. Когда я увидел то, что тут происходит и рожу этого самодовольного узкоглазого уебка, то просто не сдержался. — Просто в прошлые наши встречи ты особо долго не задерживалась.
— А, может, у меня сегодня настроение хорошее? — звонко рассмеялась фигура. — Столько трупов на ровном месте не каждый монстр может сделать! Знаешь, в который раз убеждаюсь, что я в тебе не ошиблась.
— В смысле? — я нахмурился, терзаемый нехорошими подозрениями.
— А ты оглядись! — она обвела рукой бойню, в которую превратилась мирная площадь мирного городка. — Ты думаешь, это твоя героиня устроила? Нет, это ты виноват в гибели всех этих разумных! А что было внизу? Граор просто рычал от радости, глядя на твое безумие! А как ты бедного мэра приложил! Тот всего лишь хотел немного власти, а получил сердце собственного сына в глотку!
У меня нервно дернулась щека.
— А твоя любимая Антуанетта? Думаешь, она погибла потому, что ты не успел? Нет, конечно! Она погибла из-за твоего эгоизма! Как и все эти люди!
— Я хотел спаси Жанну, — попытался оспорить я, но в ответ Бездна залилась безумным смехом, в котором проскальзывал тысячеголосый безумный хор.
— Вот именно, смертный! Ты решил, что жизнь этой девчонки важнее жизни сотен людей, тех, что убил ты сам, и по твоему приказу убила твоя рабыня! Почему ты так решил? Потому что ЗАХОТЕЛ! Что тебе стоило оставить ее в этом подвале? Тогда бы все они, — Богиня развела руками, указывая на усеявшие площадь трупы, — были бы живы. Убить сотни, ради спасения одного. А ведь большая часть тут простые горожане, которые всего лишь защищали свой родной город и свои семьи! И завтра тут будет траур! Сотни матерей и детей будут проклинать твое имя, Герой! Имя того, кто лишил их мужей, отцов и сыновей, просто потому, что ЗАХОТЕЛ! Ну, чего молчишь? Где твой сарказм? Где твой мат? Где стоны совести и крики отчаяния? Ужас осознания?
А что я мог сказать? Бездна была права. Все эти люди действительно умерли из-за моего эгоистичного желания. Но…
— Не я первым это начал, — это единственное, что пришло мне на ум.
— Ну, так-то оно да, — кивнула Древнейшая, не сводя с меня голодного взгляда. — Но что ты собираешься делать теперь, Герой? Будешь страдать от угрызений совести? Мучатся кошмарами? Пытаться искупить грехи?
— Ничего, — ответил я.
— То есть, ты Монстр, которого не трогают все эти смерти и последствия его действий? Который жаждет лишь исполнения своих желаний? — вкрадчиво спросила Бездна.
— И снова нет, — вздохнув, покачал я головой. — Просто я не Герой. И не Монстр. Я человек. Обычный эгоистичный человек. Да, из-за моего эгоизма умерли все эти люди. И что? Это был их выбор. Я не заставлял их похищать Жанну. Я не заставлял их бросаться на меня. Я не заставлял их призывать из Небытия Богиню. Я не заставлял их служить такому мэру и идти за него на смерть. Это был их выбор. Осознанный или нет, но целиком лежащий на их совести. И все это последствия не только моей хотелки, но и их тупости. Да, Герой будет убиваться от такого исхода, а Монстр будет писаться от счастья. А мне будет просто грустно. Я пойду, выпью чего-нибудь покрепче, трахну спасенную Жанну и постараюсь больше такого не делать. Потому что я человек. И мне в первую очередь дорога шкура своя и моих близких. А если вы хотели Героя или Монстра… Что ж, тогда вы призвали не того.
Бездна на какое-то время замолчала, внимательно меня разглядывая. А я молча ждал ее решения. Все равно, пока она меня отпустит, сделать я ничего не смогу.
— А Антуанетта? — наконец спросила Богиня. — Или она не относится к твоим «близким»?
— Относится, — вздохнул я, почувствовав, как сжимается сердце, и еще крепче прижимая к груди отрубленную голову. — Но жизнь учит. Я потерял сестру. Хоронил бабушку и деда. Отец умирал у меня на руках от рака легких. Трое близких друзей погибли в аварии. Я привык терять. Такова уж наша человеческая жизнь. Пока мои близкие живы, я буду бороться до конца. Но если они мертвы, то мне остается только выпить за упокой и постараться почаще навещать их могилы.
— А если я скажу, что твоего рыцаря можно воскресить? — вкрадчивым шепотом произнесла Бездна, делая шаг ко мне.
— Где расписаться и какова цена? — ответил я, не в силах отступить назад и отвести взгляд от оказавшихся почти у самого лица двух кроваво-алых провалов, и чувствуя, как начинаю потихоньку тонуть в них. Причем совсем не в романтической смысле.
— Немалая, — игриво произнесла Богиня, закинув руки мне на плечи и приблизив свое туманное «лицо» еще больше, — но платить не мне. Я могу только дать пару советов, попросив за них небольшую услугу, — я почти не дышал, борясь с затягивающим меня в глубины Бездны водоворотом этих алых голодных глаз. — Привяжи к себе мое копье. Договорись с Граором. Найди Сайласса. Идет? — она говорила все тем же игривым голосом, но ее взгляд упрямо тянул из меня душу, а прикосновения черного тумана пронзали тело холодом и болью. Тем не менее, я сумел кивнуть. — Замечательно! Тогда вот мой совет. Расспроси младшенькую об ошейниках и поройся в памяти на счет одной чарующей эльфийки, меч которой ты таскаешь до сих пор. Тело твоей рабыни я пока возьму на сохранение. А, и чуть не забыла, — я сопротивлялся из последних сил, но сознание уже начинало плыть и погружаться в черный туман, — открой замок Лунной Принцессы.
В следующий миг я почувствовал холод на губах. Холод и одновременно обжигающий жар. Они переплелись в комок непередаваемых ощущений боли и сладостной истомы, после чего ударили в мозг, окончательно туманя и так ускользающее сознание.
* * *— Андрэ, очнись! — послышался над ухом знакомый голос.
— Хозяин, просыпайся! — что-то мокрое коснулось моей щеки.
— Ты что делаешь, шавка подзаборная?!
— Бужу, а что?
— Облизывая его?! Тебе язык отрезать?!
— Сначала п… гхм!
Так, это что еще за пиздец творится
