Освящение Святых Даров
149. Однажды, как рассказывал афонский старец Хаджи-Георгий, великий аскет прошлого века, один пустынник спросил беса:
– Что самое страшное в вашей нечистой и темной жизни? – И бес ответил:
– Это слишком страшно и невыносимо для нас.
– Что же это? – снова спросил старец.
– Прежде всего, мы боимся Крещения, с которым совершенно теряем власть и права над вами. Затем, деревяшки, которая своим знамением (конечно, он говорил о честном кресте и крестном знамении) нас мучает, терзает и уничтожает…. Но страшнее всего то, что вы едите, ваше Причастие… Это страшнее, чем геенна огненная… страшнее преисподней, где мы живем… К тому, – продолжал бес, – кто чист и достойно причащается, мы не только не можем приблизиться, но боимся и смотреть на него. – И тут же добавил, – и хотя это для нас смерть, мы признательны людям, особенно нерадивым христианам, которые своими страстями, по своей собственной воле, отгоняют силу и Божественную Благодать Таинств от себя. Так сами христиане нам дают право завладеть их сердцами, чтобы никогда к ним не пришло покаянье…[550]
Этой историей, которую нам рассказал великий аскет и старец Хаджи-Георгий, он показал верующим, насколько важно Таинство Божественного Причастия, особенно когда мы участвуем в нем с чистым и непорочным сердцем!
Освящение Святых Даров каждый раз, когда совершается Божественная литургия, как говорят нам богоносные отцы нашей Церкви, «благоуханные райские цветы», осуществляется в Свете, в божественном Свете… Не только свете дня и солнца, но в лучах небесного Света, который осеняет Святые Дары, святой престол и священника. И Свет этот – бесплотный, бесформенный, невидимый, приносящий мир и пресветлый!
150. Существуют личные свидетельства достойных иереев и других верующих, такие, как свидетельство незабвенной геронтиссы Магдалины из монастыря Хрисолеондиссы на Эгине, которая была прислужницей святого Нектария.
Она рассказывала в одной из наших поездок, что во время Освящения Святых Даров она увидела своими глазами, как все наполнилось неземным Светом, и святой Нектарий, как и Святые Дары вместе со святым престолом омылся и растворился в этом удивительном, тихом, ослепительном Свете:
– Это был Нетварный Свет… – сказала она, и лицо геронтиссы, хотя была ночь, просияло…[551]
Как Триединый Бог вечен, безвременен, бесплотен, Дух, так и этот сладчайший Свет вечен, сверхсловесен и бесплотен. Солнечный свет тварен, а этот нетварен!
Многие достойные и безупречные священнослужители на протяжении веков и до сего дня в страшные моменты Освящения Святых Даров исполняются Божественным светом и Благодатью. Они входят непостижимым образом в Него, и Он входит в них. Их тело и душа охвачены бесконечной и невыразимой сладостью и миром, страхом и изумлением!
Это удивительное кипение Божественного блаженства есть проникновение молящейся души в вечность, в небесный жертвенник, обитель святых, в нетварную радость Рая. Это подтверждает и свидетельство святого Макария Египетского: «Этот тайный… свет существует только для уже очистившихся»[552].
Мы лишены этого сверхсловесного опыта. Мы ограничены землей, по которой ходим. Но он существует, о чем свидетельствуют истории, которые мы рассказываем.
* * *После возглашения «Твоя от Твоих…» народ поет: «Тебе поем…». Тогда священник склоняет голову и читает шепотом главную молитву святого Возношения:
«Еще приносим Ти словесную сию и безкровную службу, и просим, и молим, и мили ся деем, низпосли Духа Твоего Святаго на ны, и на предлежащия Дары сия. И сотвори убо хлеб сей Честное Тело Христа Твоего. Аминь. А еже в чаши сей, Честную Кровь Христа Твоего. Аминь. Преложив Духом Твоим Святым. Аминь. Аминь. Аминь».
Страшный и непостижимый момент… Народ принимает в нем участие молча и молясь про себя: «Господи, помилуй».
Здесь Святое Возношение говорит нам что-то очень важное: что священник просит Бога Отца, чтобы Святой Дух сначала сошел на нас – «низпосли Духа Твоего Святаго на ны» – и затем «и на предлежащия Дары Сия», то есть Святые Дары. Почему? Это очень важный вопрос. И история Церкви дает нам ответ.
Если бы не снизошел Святой Дух, как мы, священники, и вы, народ, стали бы достойными принести эту страшную Жертву. Всесвятому и Всенепорочному Богу?! Да! Благодать и Сила Святого Духа должна спуститься в глубину нашей души и там осуществить Божественное преложение, как то, что вскоре произойдет с принесенными Святыми Дарами! Сначала – в нас, потом – в Святых Дарах.
Святые Дары – это хлеб и вино. Хлеб происходит из пшеницы, а пшеница растет на земле. Это – земля! Вино происходит из винограда, а он – от лозы. Лоза растет на земле. И это – земля! Из этой самой земли происходим и мы. Но мы хуже земли. Потому что наш внутренний мир во много раз грязнее от бесчестья, страстей и грехов. А грех – как известно – лишает нас Божественной Благодати. Поэтому мы духовно и нравственно мертвы. Так чего же мы хотим?
Как вскоре превратятся Хлеб и Вино через явление и сошествие Святого Духа в источник бессмертной и вечной жизни, то есть Бессмертное и Животворящее Тело и Кровь Иисуса Христа, так и мы, священники и христиане, с Благодатью Святого Духа ВСЕ МЫ стремимся очиститься, освятиться, измениться, то есть «претвориться». Так претерпим Божественное преображение!
Мы просим об этом, потому что, к сожалению, когда происходит Божественное Преложение, мы, церковнослужители и миряне, остаемся ЧУЖДЫ величайшего Чуда этой бескровной Жертвы. Однако Таинство совершается, даже если священник недостоин Священства, которое носит. Также оно совершается независимо от нравственного состояния присутствующих христиан. Какими мы бы не были, Таинство свершится!
151. Много лет назад несколько монахов на Святой Горе захотели упрекнуть одного старца в падении духа, нарушении духовных правил, экуменизме и других подобных вещах.
Итак, один из этих Зилотов пришел на обычную всенощную, в конце которой он хотел перед всеми монахами осудить этого старца, который был к тому же игуменом и служащим священником в этот вечер. Он сел на церковную скамью и приготовился к службе.
И вот приблизился момент Божественного Причастия. Вошел старец со Святой Чашей в руках и сказал:
«Со страхом Божиим, верой и любовью приступите». – И монахи, один за другим, по очереди, со страхом Божиим подходили к Святой Чаше.
Тогда внезапно этот зилот вытаращил глаза… закрыл их руками… и взволнованный побежал к выходу из храма… Это увидел другой священник, не служащий, и тут же последовал за ним.
Он настиг его
