Об этом слышал и я на Святой Горе.
Преисполнимся внимания, начиная с Херувимской песни и после, на всем протяжении Божественной литургии!!! Все наши мысли устремим к Христу и забудем о мирских заботах. Все в нас должно молчать и слушать, и смотреть только на Христа, нашего Спасителя.
Все посторонние мысли должны быть удалены из нашего ума и совести светом любви к Христу и молитвой: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Когда ум человека пылает от любви к Богу, никакая мысль и никакой греховный замысел не может его остановить.
«…ВСЯКОЕ НЫНЕ ЖИТЕЙСКОЕ ОТЛОЖИМ ПОПЕЧЕНИЕ. ЯКО ДА ЦАРЯ ВСЕХ ПОДЫМЕМ».
Каждый раз, когда поется Херувимская песнь певчими и народом, вместе с ними поет и весь небесный ангельский мир. Через Господа нашего Иисуса Христа «стала Церковь Ангелов и людей»: он объединил небо и землю в одну Церковь, в одну паству с одним Пастырем, Христом. Чтобы мы жили ОДНОЙ Церковью и ОДНИМ жертвенником небесным и земным, мы должны (на этом настаивает Херувимская песнь) отрешиться от житейских забот нашей жизни.
«Если кто-нибудь пылает от любви к Богу, он более не захочет видеть то, что невольно попадает в поле зрения его телесных очей. Но, приобретя другие глаза, я имею в виду глаза веры, он всегда видит небеса, и к небу обращен его взгляд. И когда он ходит по земле, он словно живет на небе…
И раз он хочет подняться с земли на небо, он не останавливается, не отвлекается на видимые вещи, которые его окружают, до тех пор, пока сможет подняться на Святую Вершину»[302], на вершину небесного жертвенника…
На эту «Святую Вершину» нас возносит неизвестный афонский Исихаст, описывая состояния Божественного исступления во время Херувимской песни:
«Поистине, благословенное стадо Христово! Священство – это великая помощь для всего рода христиан. Потому что когда достойный и чистый иерей Иисуса Христа и Бога Вышнего, проливая слезы, преклоняет чувственно и умно колени тела и души и молится Творцу и милостивому Христу о Его избранном стаде, ради которого Сам Христос пролил на Кресте Свою Пресвятую Кровь, невозможно, чтобы Сам Христос не услышал его смиренного моления и умиленной просьбы, которую он совершает об этом стаде Христовом.
Поэтому, когда Господь наш Иисус Христос умоляется теплейше чистым и достойным Своим служителем, который, как чистейшее масло, проливает пред святым престолом свои слезы, как возможно, чтобы Он не прислушался и не исполнил его душеполезное и спасительное прошение? «Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их»[303].
Когда чистые и достойные иереи и служители Господни, поя Херувимскую песнь, стучатся в двери Вышнего Иерусалима, тогда небесные Ангелы тотчас подбегают и, отворив им двери жизни, вводят их – вместе с душами, которые висят на их епитрахили – внутрь.
Ангелы сияют подобно молнии. Также и лики достойных иереев сияют нечувственным светом. Пламень огненный суть Ангелы. В душе пламенем огненным являются и достойные служители Господни, как написано: «Ты творишь ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь пылающий»[304].
Но, о блаженный иерей и служитель Господа! Ты поклоняешься Тому, увидев Которого сидящим на престоле славы и воспеваемым мириадами Ангелов, пророк Исаия содрогнулся от страха. Ты беседуешь дерзновенно с Тем, на неизреченное сияние Которого не смеют взглянуть Серафимы, покрывая двумя крыльями свои лица, двумя крыльями закрывая ноги, чтобы не опалиться от огня Божества, а двумя крыльями паря благоговейно вокруг престола Божества. Они воспевают, поют, вопиют, взывают и глаголют: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!
И когда приближался страшный час преображения ранее принесенных Святых Даров, я видел снова себя подобным огненному пламени. То есть я весь был не просто горящим углем и не просто огнем, но одновременно и в то же самое время я был и чистым огнем, исходящим от раскаленных углей, и пылающим огненным пламенем. То есть я был и как огненное пламя. Видя это, я изумлялся. Мне казалось, что это действительное явление, потому я пребывал в удивлении и восхищении…»[305]
* * *Один аскет много лет назад поведал мне следующее:
96. «С началом Херувимской песни, отче, когда я, согнувшись всем телом, с сокрушением и страхом читаю молитву, ослепительная чистота и бесплотное Божественное Знание озаряет мою душу, чтобы я тайно постиг невыразимые Тайны Бога…
Святой престол становится местом Божиим, небесным жертвенником, где чистое сердце священника, пылая, озаряется вечным Божественным светом… В то же время сладчайшие голоса небесных Сил беспрерывно славят явление Закланного Агнца…
Ты… нижайший Священнослужитель, ты причастен – благодаря Божественной Силе – вместе с белоснежными Пресвитерами Небесными этой Божественной литургии и этому моменту…
И в состоянии исступления и изумления ты почувствуешь, что переживаешь вместе с ними один и тот же рассвет, который всегда полон богоподобного Света небесного жертвенника»[306].
Этот Божественный свет, трисолнечную Славу и нетварное пламя вместе с сослужащими диаконами, пресвитерами и архиереями небесного богослужения многие достойные литурги, такие как отец Георгий Карслидис, в разное время созерцали и созерцают до сих пор.
97. Очевидцы рассказывают, что во время великого входа его поддерживали Ангелы, потому что порой он был настолько слаб, что еле держался на ногах… В другой раз ему помогали христиане, которые чувствовали жар пламени, но не видели огня…
Однажды под конец Божественной литургии, святой старец, отец Георгий Карслидис, сотворив Разрешение, снял с себя облачение – фелонь, епитрахиль, пояс, поручи и т. д. – и бросил христианам… Да, бросил! И оно – о, удивительное и невиданное чудо! – стало испускать лучи света и пламени…, но не жгло.
Христиане целовали и обнимали его в тех местах, где оно касалось тела – им не нужен был врач, у них было облачение священника – его наматывали на шею, им покрывали или терли лицо, наполняясь радостью… славя Бога за отца и старца, который у них был…[307]
Многие могут сомневаться и не верить, утверждая, что это – обман, или фантазии. Однако это мысли неверующих, а не верных борющихся христиан. Верующие, достойные, очистившиеся, одаренные души переживают многие из непостижимых Тайн Божественной литургии, но делают это в молчании и безмолвном согласии.
Как нам понять все эти страшные Тайны и как пережить их, когда душа и тело заражены грехами? Поэтому мы сомневаемся и смотрим на все свысока. Наша душа заражена высокомерием, эгоизмом, тщеславием, гордостью, властолюбием, алчностью, безразличием, злопамятностью, завистью, гневом… И заражение грехом, особенно самым большим грехом, то есть гордыней, которая есть у всех нас, без исключения, проникает и в тело. Тело – это орудие души, которое повинуется ее приказам. Так: язык лжет, клевещет, порицает, оговаривает, сквернословит, лжесвидетельствует, богохульствует,
