– Спасибо, – ответил Стольник, вытирая рукой лицо. – Задумался просто.
– Ты… Больше так не думай, – отрывисто бросил парнишка.
– Хорошо, постараюсь, – пообещал Харитон, в изнеможении присаживаясь на осколок клумбы.
– А о чем думал?
– Вспомнил, почему голубя считают посланцем мира.
– И почему?
– Потому что они приносили людям послания от олимпийских богов, – задумчиво произнес Харитон.
– Может, скорую помощь вызвать? – поинтересовался Вадик, испуганно хлопая глазами.
– Да нет, не надо, пошли фильмы смотреть, – предложил Стольник и первым направился в дом.
Глава 35. Фейерверки воспоминаний
Конечно, просмотр фильмов был лишь предлогом, чтоб не отвечать на вопросы и получить возможность побыть наедине со своими мыслями.
Сегодняшняя вспышка воспоминаний была уже не сном, который воспринимался как смазанное кино в телевизоре. Это была именно воспроизведенная в памяти картина происходивших событий. Причем Зевс из его воспоминаний был совсем не похож на того, что он видел в одном из фильмов Вадика.
Стольник поднял взгляд на парнишку, увлеченного просмотром фильма про какого-то супергероя, одевавшегося в странный сине-красный костюм.
– Слушай, Вадик, а Зевс из твоих фильмов – он давно жил?
Паренек перевел на него взгляд и несколько мгновений думал над вопросом. Вероятно, он слишком сильно был погружен в просмотр фильма и вернуться в реальность ему было нелегко.
– Ты что, шутишь? Он не жил никогда. Это миф, фантазия то есть.
– Так про него же фильм снят!
– Понимаешь, люди, жившие в давние времена, когда-то верили, что их жизнью управляли могущественные боги, живущие на горе Олимп, и придумывали про них истории, ну и до сих пор придумывают.
– А Супермен, Бетмен, Человек-паук, они тоже не жили? В них тоже раньше верили и их не было?
– Их не было, и в них не верили. Их не так давно придумали.
– Зачем?
– Людям нужны герои, лучше придуманные, чем никаких. Хотя я думал, ты настоящий супергерой, но оказалось, кроме как прыгать, других сверхспособностей у тебя нет. Хотя и прыгать через раз удается.
Стольник задумался. Похоже, мир, который проявлялся в его памяти, был придуманной реальностью, не имеющей ничего общего с окружающей действительностью. Нужно как можно больше узнать об окружающем мире, чтоб понять, как она соприкасается с его воспоминаниями и снами.
– Ты мне можешь рассказать, как устроено человеческое общество сейчас и как люди представляли мир раньше?
– Не могу, – хмыкнул паренек.
– Почему?
– Я сам не знаю. Ты что, меня за ученого какого-нибудь принимаешь? Да и зачем тебе это? Неинтересно ведь.
– Неинтересно? А как ты планируешь жить, не зная, как устроен мир?
– Началось! Ты говоришь как мой дед! Я тебе дам книги по истории из его библиотеки, просвещайся, сколько хочешь, а меня не трогай. И вообще тебе такие темы с ним нужно обсуждать.
– Ладно, – согласился Стольник, – и еще вопрос можно?
– Валяй, – смилостивился парнишка.
– А про Тора ты, случайно, ничего не слышал?
– Тора-громовержца? Скандинавского бога? Конечно, слышал, классный чувак, у меня фильмы есть про него, а что?
Харитон проглотил ком, стоящий в горле, и задал волнующий его вопрос:
– А он настоящий?
– Конечно нет! Какой ты наивный! – Паренек мечтательно вздохнул. – Тор – это легенда.
– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю, – хмыкнул Стольник.
– А что ты должен понимать? Хочешь, я про него фильм поставлю?
– А этот фильм ты не хочешь досмотреть?
– Да я его наизусть знаю, раз сто видел, а ты не смотришь, как я понял. К тому же мне и домой пора бежать, иначе на последний дачный автобус не успею.
Оставив Харитона наедине с телевизором, мальчишка убежал, пообещав прийти с утра, как только проснется.
Актер, игравший в кино того, кем Харитон был в своих воспоминаниях, внешне имел с ним мало что общего. Ну, если только рыжеватого цвета волосы. Оружие у него было другое. И воевал он не с серо-зелеными богами, а, как показалось Стольнику, с собственными амбициями.
Фильм, который он досмотрел до конца, в итоге абсолютно не развеял возникающих у него вопросов и не пролил свет истины на прошлое.
Молот. Он был знаком по воспоминаниям. И название, которым его величали скандинавские народы, – Мьёльнир. Только он совсем не походил на то, как его изображали в кино. В его воспоминаниях это был скорее приплюснутый камень с дыркой посередине и вставленным в него стержнем из легкого, но удивительно прочного металла, выдерживающего чрезвычайно высокие температуры. Мьёльнир – от этого слова произошло человеческое слово «молния». Как молнии люди воспринимали посылаемые им «лучи смерти».
Возможно, это был осколок от упавшей звезды, как говорилось в одних легендах, может быть, это был сплав, выкованный гномами, но сам Харитон склонялся, что, скорей всего, это тоже какая-нибудь трофейная запчасть со сбитого корабля серо-зеленых богов. Помнилось, что молот отличался необычайной тяжестью и ни один человек не смог бы даже оторвать его от земли.
Еще вспомнилось, что во время последней битвы молот был прикован проводами, которые они сняли с летающих тарелок. Этими проводами Мьёльнир присоединялся к щиту, а позже, когда титаны научились генерировать энергию для «лучей смерти» из окружающей среды, необходимость в проводах отпала.
Обожгла догадка.
Если Тор, да и вообще титаны могли метать «лучи смерти», то и он сможет?
От этой мысли Стольник подскочил на ноги и стоял посреди комнаты, глядя расширенными зрачками в пустоту перед собой. Он смотрел в прошлое.
Был лишь один способ узнать, сможет ли он метать пучки энергии. Нужно провести эксперимент.
Харитон пошел в гараж. Именно там, в груде хлама, при экскурсии по дому, которую проводил ему Вадик, он заметил вещь, которая ему может пригодиться.
В пыльной груде хлама, расставленного вдоль стены, Стольник нашел гирю с надписью: «24 кг». Рядом на полке лежал толстый канат. Отрезав от каната кусок длиной порядка двух с половиной локтей, Харитон связал
