– Ты кто? – прохрипел Стольник.
– Я еще одно воспоминание, – послышалась ехидная усмешка, и кресло развернулось к нему.
В свете Луны он увидел одного из участников последней битвы титанов, выбравшего темный путь в их борьбе за свет.
– Сайтан!
– И так меня тоже называют, – согласно кивнул незваный гость, постукивая боевыми когтями по деревянному подлокотнику кресла. – Хотя… как только не называют. Люди изобретательные насчет имен тех, кто будоражит их сонное сознание. Последние века я привык к имени «Несущий свет».
– Люцифер?!
– Угадал. Во тьме ночи даже малая искра истины ценится больше, чем самый яркий луч света днем.
– Что ты здесь делаешь?
– Да вот захотелось на кресле посидеть и на луну посмотреть, а тут раз – и ты.
– Что от меня надо?
– Не поверишь! – лукаво осклабился один из тех, кого люди называли демонами. – Ничего не нужно. Веришь?
– Нет.
– Ну и правильно. Верить нельзя, это расслабляет и позволяет к кресту прибить, хотя чаще на костре сжечь. Это, конечно, смотря во что верить или в кого. Надо знать! Только знание наделяет властью. Ты хочешь знать?
Харитон сделал паузу перед своим ответом, но, проглотив комок сомнений, мешающий дышать, ответил:
– Да.
– А душу готов продать за знания? – усмехнулся титан темного пути и, выждав мгновение, улыбнулся. – Шучу я. Шучу. А то еще согласишься. Не покупаем мы души, это человеческий фольклор. Душа человека бесценна. Если он ее готов продать, то ничего не стоит, ну, а если личность пресвященная, то цена ее больше всех богатств мира. В обоих случаях сделка невозможна.
Стольник смотрел на нежданного гостя в полном боевом облачении и пытался понять, что ему нужно от него. Если бы он хотел напасть, то уже напал бы, а не разговаривал. Да и зачем нападать? Титаны, наученные горьким опытом олимпийских войн, не воюют с титанами.
– Доспехи специально для тебя надел. Думаю, вдруг не узнаешь, ну или напасть попытаешься.
Значит, Сайтан хочет что-то узнать. Или сказать. Почему только начал так издалека?
– Потому что прямота считается хамством в культуре титанов, – улыбнулся одной половиной лица Сайтан. – Ты просто не все вспомнил.
Стольник чувствовал себя несмышленым ребенком, сидя голышом на кровати и слегка прикрывшись простыней, перед титаном, участвовавшим в последней битве и сумевшим проникнуть незамеченным на секретную базу синтов.
– Так что я должен знать?
Демон испытующе посмотрел на него:
– А достаточно ли ты сильный, чтоб узнать правду?
– Достаточно.
– Тогда знай. Мы те, кто приходит в последний час к сильным, желая спасти и предупредить. Вот я и предупреждаю: менее чем через час все в стенах этого здания умрут. Ты не сможешь ничего сделать. Только выбрать – уйти с нами и последовать нашим путем борьбы либо умереть со всеми. Ты готов умереть?
– Нет.
– Значит, ты с нами?
– Нет.
Сайтан удивленно вскинул брови.
– Третьего варианта не дано.
– Третий вариант – это сражаться за Свободное Солнце. Смерть – лишь неприятный, возможный, но не самый страшный этап борьбы. Поражение страшнее смерти.
– Ты говоришь, как синт, – с осуждением сказал демон. – Синты – фанатики. Они как люди – стремятся умереть за идею, поскольку, живя, боятся усомниться в ее истинности.
– А кто я?
– Интересный вопрос. Но на него ты должен ответить себе сам. В этом суть эксперимента.
– Какого эксперимента?
– Пойдем со мной – узнаешь, – с прищуром искусителя предложил демон.
– Нет, спасибо. Тогда я лучше сам разберусь.
– Твое право, – хмыкнул, вставая, Сайтан. – Главное – помни: кто предупрежден – вооружен. Попробуй выжить, не путай своей глупой геройской смертью карты богов.
– И демонов? – в тон ему усмехнулся Стольник.
– В этой игре мы пока просто зрители. – Лукаво подмигнув ему, титан темного пути с хлопком растворился в воздухе, прокрутившись через левое плечо.
Харитон стал поспешно одеваться. У него меньше часа, чтоб предупредить синтов, ведь кто предупрежден – тот вооружен. Будем надеяться, это оружие даст им шанс.
Даст шанс тем, кого демоны уже посчитали мертвецами.
Глава 56. Бал смерти
Подойдя к двери, Харитон услышал топот бегущих ног. В следующий момент раздалась сирена, от которой завибрировали даже кирпичи кладки, пережившей не одну войну.
– Началось, – разочарованно осознал Стольник. – Вооружиться предупреждением не удалось. Будем вооружаться храбростью.
Выйдя в коридор, он устремился следом за двумя бегущими по коридору синтами.
Пока они бежали, из боковых дверей и переходов выскочили еще несколько синтов и побежали в том же направлении. Топот ног сливался в гул марша, по странному совпадению все бежали в ногу. Или совпадений не бывает? Стольник ощутил себя частью отряда.
Коридор закончился большим залом. По телевизору он видел похожие места. В них проводились балы в доисторические времена, когда еще не было телевизора и люди не знали, чем занять себя по вечерам. Высокие окна стремились к потолку, выполненному в форме купола.
– Тридцать четыре, – бросила Синтия нескольким воинам, стоящим возле двери, и они принялись закрывать двери за вошедшими. Похоже, они были последние из тех, кого ждали. Закрытые двери – достойная встреча для нежданных гостей.
Воины гарнизона открывали окна зала и выставляли в проемы устройства, похожие на те, которые люди использовали для стрельбы, только длиной с рост человека и прикрепленные к полу опорами.
– Включить питание лучеметов, – приказала Синтия, и после клацания клавиш раздался звук, похожий на тихий свист, но переходящий в цикличное пощелкивание. Оружие засветилось у толстой части, за которую взялся один из воинов. От оружия веяло энергетикой лучей смерти. Эволюция Вековечной войны добралась и до оружия.
Девять окон. Девять лучеметов. По три синта у каждого. Синтия с пятью приближенными в центре зала. Он тоже стоял рядом с ними. Теперь и он боец этого воинства. Нужно ждать распоряжений. Инициатива от не владеющего ситуацией воина чревата случайностями. Случайности ведут к непредсказуемым ошибкам. Ошибки чреваты смертью. Эти правила из «Кодекса воина»
