А вот это, стандартный тройник Люфтваффе, из аварийного набора пилотов. Он оказался при капсуле, в так называемом «наборе первой необходимости». Добротное оружие. Перед последней моей операцией, наши зенитчики сбили «Юнкерс» и я со своими ребятами выезжал ловить пилотов. Вот точно такой же тройник в сбитом самолете и нашелся. Только он мне тогда не достался. С дуру похвастался в отделе и пришлось отдать. Намекнули что для подарка «самому». Соврали конечно.
У тройника, нижний ствол нарезной, под могучий патрон калибром 9.3x74, но в великому моему сожалению, патронов этого калибра всего два десятка. А вот верхние два, под охотничий, двенадцатый. Но со сверловкой парадокс, так что и пулей можно вполне точно бить. Пулевых патронов у нас ровно двадцать, до обидного мало, с картечными тоже ненамного лучше: их двадцать пять. Вот и весь боезапас к дриллингу, то есть тройнику. Но есть дополнительных пятьдесят патронов с дробью нулевкой, их Катарина брала с собой на охоту, а я, к с нашему счастью, захватил сумку с ними при отступлении в бункер.
Но тройник тоже в футляр. Пусть лежит, кушать не просит. Есть более интересная штука. Стрелять из нее не приходилось, но в руках держал. У моей студенческой подружки Альки Курицыной, дома. Ее батя был заместителем наркома легкой промышленности и привез его из Америки, куда летал в командировку. Помповый дробовик Винчестер, образца 1897 года. Это такая система, когда из подствольного трубчатого магазина, движением цевья, загоняешь патрон в патронник. Это армейский вариант дробовика. С защитным кожухом на стволе и штыком. Союзники такими, якобы траншеи фрицевские зачищали в первую мировую. Весьма сомнительный способ, как по мне штык надежней, но это же американцы, по своему определению не совсем нормальные люди. Общался – знаю. Да и хрен с ними. Здесь их не наблюдается, как впрочем и остальных, более нормальных наций.
Так вот, у меня в руках Винчестер, но не американский, а вполне фрицевский, производства фабрики Кригхоф. Немчура скопировала систему, но на вооружение не поставила. Один из штучных прототипов подарили Гимлеру, а из его рук он достался Катарине. Исполнение классное, куда там американцам. Я собирался помповик себе на личное ношение определить, но Герда сказала категоричное нет… ну и ладно. Я все равно в накладе не остался, она в качестве компенсации отдала мне автоматический карабин Маузер. Пистолет переделанный в карабин.
Обычный маузер семьсот двенадцатой модели, только с тридцати сантиметровым стволом и присобаченным цевьем с прикладом. А что? Магазин на двадцать патронов, режим автоматического огня есть, чем не автомат или не легкий карабин? Он правда под маузеровский патрон 7,63х25, которых всего сорок штук в наличии, да и запасной магазин всего один, но мордой воротить не приходится. Короче посмотрим.
Как бы с оружием все, хотя, от пулемета и ящика гранат, я бы не отказался…
– А где доклад? Повторяй за мной. Фрекен Герда, во время моего дежурства происшествий не случилось. – Шведка проснулась и зевая вылезла из капсулы. – Не порядок. Так кто ты там по званию? И вообще, теперь твоя очередь рассказывать.
– По вашему, я буду штурмбанфюрер. Военная профессия: разведчик– диверсант.
Смысла скрывать свою личность уже нет, поэтому я решил признаться. Ну… почти во всем.
– Ну да… головорезы НКВД. Как там у вас говорят?.. Кровавая gebnya, – хмыкнула шведка. – Как же, слышала, но никогда не думала увидеть вживую. Когда ты парашютисту шею сломал, я сразу заподозрила что с тобой не все чисто.
– Пользуйся случаем. Можешь даже потрогать.
– Очень надо… Получается мы равны по званию, но тогда кто будет главным? – озадачилась Герда. – Предлагаю благородно уступить первенство мне.
– Еще чего. Ты майоршей всего пару суток побыла, к тому же я мужчина…
– Ладно, мы к этому вопросу вернемся позже… – многозначительно пообещала шведка. – Теперь рассказывай как в плен попал.
– Обычное дело. Перешли линию фронта, но в месте выполнения задания нас ждали. Был бой, все погибли, а меня без сознания взяли в плен. Не очень веселая история. До сих пор не понимаю как так получилось. Вместо радарной станции, которую мы должны были уничтожить, оказался макет.
– Утечка информации у вас, либо… – Катарина слегка задумалась. – Либо, этой информации дали специально уйти, чтобы вычислить крота. Ну а вы… вы оказались разменной монетой в этой игре.
– Вполне может быть.
Я такой вариант тоже обдумывал. Особых иллюзий не питаю. Идет война и сантименты совершенно не уместны. Они, в нашей конторе, и в мирное время не особо приветствовались. На войне, как на войне. Пожертвовав малым, решили гораздо более важную задачу. Но все равно, как-то неприятно.
– Это тогда? – Катарина слегка коснулась рукой шрама у меня на лбу.
– Нет, на Карельском перешейке… – я невольно убрал голову.
Слишком… слишком острые получились впечатления от прикосновения. Меня как током ударило. Черт… надо держать себя в руках. Или не держать? Черт… бабы же хрен знает сколько не было…
– А это? – Катарина не заметив моей реакции, прикоснулась теперь к скуле.
Или сделала это специально?.. От нее чего угодно можно ждать.
– Да. Это на последней операции… – мне захотелось накрыть руку девушки свое ладонью, но неимоверным усилием воли я все-таки умудрился сдержаться.
– С тобой все ясно… – неожиданно буркнула шведка, сама отдернула руку и даже отодвинулась от меня. – А у тебя кто-то остался? Ну там… дома.
– Я же говорил тебе что сирота. В детском доме воспитывался.
– Я не об этом. Жена, девушка, подружка, подружки?
Я невольно призадумался… Черт, а меня же действительно никто не ждет. Женится к счастью не сподобился. Даже постоянную девушку не завел. Хотя проблем никогда с женщинами не испытывал, даже совсем наоборот. И в родном наркомате пользовался популярностью среди его сотрудниц. Даже по морде пришлось одному ревнивцу съездить. Хотя… честно говоря, он правильно ревновал свою женушку.
– Чего ты задумался? Считаешь своих жен?
– Да нет у меня жены. И никто не ждет.
– Как это? – озадачилась шведка. – Красавцем особым тебя не назовешь, но к примеру в Швеции, ты был бы очень популярным среди женщин. А-а… я догадалась, ты жадный?
– Совсем нет, даже наоборот…
