– Куда дурак… – я едва его поймал за подвесную.
– Ты что не понимаешь? – слабо забарахтался Синицын. – Они же нас зовут… Отпусти…
По наитию прижал его и наотмашь двинул по щеке. Хрень какая-то… Галлюцинации?
– Ты что? – после удара Синицын вытаращился на меня удивленными глазами. – Ты чего творишь. Да я тебя…
– Тихо Паха… Тихо… – пришлось заблокировать его руку, потянувшуюся к пистолету. – Не блажи…
– А что было-то? – в глазах напарника появилось осмысленное выражение. – Черт… как же башка трещит…
– Паша валить надо… – я сам уже чувствовал как перед глазами появляются непонятные видения. – Валим говорю… хоть куда, но валим…
Как мы проскочили этот странный туман я не помню. Вот он был и сразу же его нет. И пребывали мы в нем от силы минут десять. Не больше, я приметил время на часах. Но как мы за эти десять минут проскочили больше десяти километров?.. Хрен его знает?..
Млять… Светит солнышко, даже ветерка нет. В голове как-то просветлело, поднялось настроение. Такое впечатление, как будто хватили с Пашкой по соточке водки. Чертовщина какая– то. Куда буран и прочие погодные неприятности подевались?
М-да… чертовщина – чертовщиной, но вот оно озеро Звенящее. Вытянулось эдакой гигантской изогнутой кишкой, перед довольно высокой горной грядой. И мы совсем рядом…
– Давай вот так… – я очертил маршрут на карте. – По распадку прямо к озеру съедем…
– Слушай, а как это мы?.. – Паша недоуменно уставился на меня. – Ну это…
– Лихо так добрались?
– Ну да… Чертовщина однако…
– Скажи спасибо этому черту. Он похоже на нашей стороне, иначе могли в такие епеня заехать…
– Спасибо! – торжественно заявил Паша.
И в его словах не было никакой иронии. Серьезно так он поблагодарил… а потом еще широко и размашисто перекрестился.
И я тоже хотел… но сдержался.
Паша на радостях поддал газку и мы лихо проскочили распадок. За большой голой поляной покрытой снежными холмиками уже отблескивал искрами лед на озере…
– М-мать… – Пашка едва успел отвернуть от неожиданно возникшей из под снега здоровенной птичьей головы.
Вооруженной здоровенным клювищем похожим на томагавк и целой копной бурых перьев на башке.
– М-мать… – заорал и я, так как впереди нас появилось еще с десяток таких головушек.
Пернатые заполошно заорали и вздымая вулканы снежной пыли повскакивали на ноги. Длинные такие… и мощные… Сразу в воздухе запахло курятником. Ну так куры и есть… большие только.
– Клац!!! – ближайший птиц протянул башку и щелкнул клювом совсем рядом с моим шлемом.
Мама… Я выдернул пистолет из кобуры, но выстрелить не успел. Паша заложил кривой вихлястый вираж и мы проскочив по импровизированному курятнику выскочили на лед озера. Несколько пташек удумали за нами гнаться, но быстро отстали. Бройлеры переростки, мать вашу ети.
Ф-фух…
Я убедился что нас уже никто не преследует и хлопнул Синицына по плечу:
– Тормози Паша… Да тормози… Попробую на скалу взобраться и оглядеть озеро…
Так… Пятнадцатикратная оптика бинокля выложила картинку как на ладони. Ну и где же вы товарищи потерпевшие? Зря мы, что ли, такие ужасы претерпели… претерпел… Да вот же! Воистину прет нам сегодня!.. Тьфу– тьфу, чтобы не сглазить…
Дирижабль упал не на лед. Обломки ярко красной гондолы дирижабля торчали в невысоком скальном массиве около берега… и…
– Твою мать! – выпалил я от удивления. – Все же херовый из тебя пророк получается, Санек…
Расстояние до места падения оказалось всего километра четыре и я совершенно точно разглядел булавочного размера фигурки, перебежками продвигающиеся по льду к скалам… Почему перебежками? Да потому что из обломков по ним палили… Конечно чудо– чудесное, но получается кто-то из научников или экипажа уцелел и сейчас активно сопротивлялся. Но как? Значит он… или они… держатся с ночи. А это… Хотя да… к скалам особо не подберешься.
– Эй… эй… Мать вашу!.. Да что вы суки делаете! – опять завопил я в нешуточном возбуждении. – Вот же суки!
Прямо на моих глазах к скалам потянулись несколько трас от реактивных гранат и сразу же в месте их попадания вспух громадный огненный пузырь. Что-то в обломках сдетонировало, полетели в воздух горящие куски. Песец героям…
– Да что же там? – заорал мне снизу Синицын. – Какого орешь?
Я ничего не ответил, а просто примерился и соскользнул на заднице со скалы. Четкая картина наших действий окончательно оформилась именно в тот момент когда я плюхнулся мордой в сугроб.
– Заводись!..
Через несколько секунд мы уже мчались по льду. Примерно с пару километров продвигаться можно вполне безопасно – нас закрывает выступающий и высокий скальный мыс. Ну дальше по-пластунски или раком… пардоньте, за мой шведский.
Я успел пересчитать нападающих. Десяток, может чуть больше… Не самый оптимистичный расклад, но бывало и похуже. Сможем подобраться поближе незамеченными, будет все хорошо. А если нет… то и загадывать не хочется. Черт… как же не хватает сейчас Доджи и его «дудки». Красиво бы получилось. Но ладно, придется Пахе с его РПДМ отдуваться.
Домчались до мыса и бросили там снегоход. Затем полуползком к скалам на другом берегу. Еще– то путешествие. В некоторых местах лет прогибался как мембрана. Родники там теплые что ли? Но добрались, правда взопрели как лошади и страху натерпелись, когда подо льдом промелькнула парочка здоровенных длинных теней.
Остатки дирижабля весело и чадно догорали. Насколько было видно, неизвестные туда пока не совались. Очевидно ждали пока догорит и можно будет безопасно забрать кейс. Словом, в том, что они организовали диверсию именно из-за него, уже сомнений не было. Поэтому и палили из гранатометов особо не чинясь. Кейсу-то ничего не будет, какой-то он особо прочный. Причина их промедления тоже ясна. Может хотели сначала взять языка из ученых?.. Или?.. А вот хрен его знает почему они только сейчас так кардинально поступили…
Эх… языка бы взять, да поспрашивать… Но это в наших условиях, это чистой воды фантастика.
– Достанешь их?
– А как жа… – Паша спешно выкладывал из
