— И что там написано? — Мои глаза, наверное, вспыхнули от любопытства и азарта, раз уж Саид вздрогнул и обреченно вздохнул. — Это ведь не твое письмо, а из тех документов, что мы вывезли из дома советника?
— Да, — кивнул друг, хмурясь и что-то мучительно для себя решая. — Знаешь, Анна, когда я прочел письмо в первый раз, то хотел распорядиться закладывать экипаж для тебя. Не смотри на меня так, я слишком тебя люблю, чтобы спокойно ждать, когда преступники все же добьются своего — убьют тебя и всех остальных, кому не повезло влезть в их планы. Я ведь думал, что убийство наложницы всего лишь месть обиженной женщины, а все последующие смерти — это способ замести следы. Но вот эта маленькая бумажка доказывает, что заговор против Джанжуура все же существует. Само письмо ни о чем, всего лишь банальное пожелание здоровья и благоденствия от одной из дочерей наложниц советника, которую тот весьма удачно выдал замуж. А между строк рассказывается, что в одном из поместий ее супруга воспитывается ребенок, по слухам сын Джанжуура. Держится сей факт в секрете, потому что князь уже терял сыновей, вот он и доверил своего наследника родственникам. Вот такое интересное письмо получил советник, но по какой-то причине не успел прочесть.
— Что за родственники, и как зовут дочь? — спросила я, спешно встраивая новые данные в свою гипотезу.
— Вот этого сказать не могу, начало письма обгорело, а подпись простая — Диала. Имя достаточно распространенное. Ты даже не спросишь, почему я не отправил тебя домой? — с долей обиды спросил Саид.
— Ну, если бы ты был уверен, что я доеду до дома в целостности и сохранности, я уже катилась бы по степи в закрытой карете и под охраной двух десятков твоих верных людей. — Я грустно улыбнулась. — Саид, я все понимаю, но мы с тобой настолько увязли в этом деле, что сбегать уже нет смысла…
— Я не собирался сбегать! — Он резко встал. — Пусть с Джанжууром мы не друзья, но мой отец его поддерживал, и я не предам свой народ и страну. Анна, пойми, мы на пороге попытки переворота, а это значит, что в городе будут беспорядки, поджоги, убийства…
— Саид, я все понимаю. — Подошла к мужчине и положила ладонь на его грудь, успокаивая. — Но и ты пойми, сейчас только мы с тобой можем предотвратить заговор и поймать преступников. И прекращай считать меня слабой и неспособной защитить себя. Пусть я того телохранителя не собиралась убивать, а только не дать бросить в меня кинжал, но это дело не меняет — я убийца. Думаешь, меня это мучает или помешало спать? Нет. И после убийства священника, призывавшего к свержению Августиана, совесть меня тоже не мучала. Я монстр, Саид, а не белый ангел, каким ты меня считаешь.
— Красивая, умная, смелая и верная женщина не может быть монстром. — Князь с тоской посмотрел на меня, но даже не попытался обнять. Казалось, что в этот момент он прощался со своей любовью ко мне. — Давай позавтракаем и поедем поговорим с женой покойного советника, уж она-то должна знать кто такая Диала и за кого ее выдали замуж.
— Заодно и тайник вскроем, — преувеличенно жизнерадостно произнесла я, отходя от друга. Почему-то в сердце появилась легкая грусть. Но я тут же постаралась избавиться от нее, ругая себя за эгоизм. Саид заслуживает счастье и настоящее искреннее ответное чувство, а не эту влюбленность в валькирию, которую он придумал себе сам.
Завтрак прошел в молчании, друг о чем-то сосредоточенно думал, а я пыталась себя отвлечь размышлениями о заговорщиках. Выстраивала в голове возможные варианты событий и, самое главное, старалась понять, в каком направлении нам ждать следующего удара. По всему выходило, что если мы не опередим преступников, то они доберутся до нас или до Джанжуура. Самого князя мне особо жалко не было, а вот за Азамата я переживала. Мало того, что малыш лишился матери, так еще и сам может погибнуть в намечающемся перевороте.
В карете я ехала одна. Оказалось, из открытой коляски можно быстро соорудить привычную для меня закрытую карету, что под руководством Саида и сделали его люди. Князь строго-настрого запретил мне выглядывать в окна, которые занавесили плотными шторками, и скомандовал отряду взять мой транспорт в плотное кольцо. Так перевозят либо преступников, либо королей.
«Что, понравилось чувствовать себя королевой?» — съехидничал внутренний голос, когда я вышла из кареты, мечтая очутиться подальше от этого пыльного и затхлого средства передвижения. Потому что пологом долгое время не пользовались и перед установкой на коляску никто не потрудился привести его в порядок. Пыль с наружной части смахнули, а внутри не догадались. А если прибавить сюда духоту от замкнутого пространства, то вид я имела, наверное, комичный, когда выбралась из кареты.
Поэтому я первым делом подошла к маленькому фонтанчику, чтобы смыть с лица и рук пыль и пот.
— Анна, вообще-то он для питья, — прошептал Саид.
— Неужели кто-то пьет сырую воду из вашей реки? — ужаснулась я. — Нет-нет, не рассказывай, у меня слишком богатая фантазия. Одна мысль, что кто-то пьет оттуда, куда сливаются все нечистоты города, вызывает у меня тошноту.
— Анна, ты преувеличиваешь, — впервые за утро улыбнулся Саид. — Питьевая вода берется из колодцев, то есть нечистоты туда никак попасть не могут. Об этом тебе скажет любой лекарь…
— Ох, Саид, нельзя верить лекарям и ученым, в мире еще столько непознанного, а людям свойственно ошибаться, — произнесла я.
Хотелось рассказать другу о своих странных снах-воспоминаниях, о которых я временами забывала на долгие месяцы, а потом они опять приходили. Зачастую во снах я видела себя и Двэйна, но другими, а еще взрослых детей, которых у нас было двое. Странные повозки-автомобили, огромные здания и множество людей в необычных одеждах. Я знала, что несколько месяцев провела в беспамятстве, и готова была убедить себя, что все эти воспоминания не более чем сны больного мозга. Но как в моей голове появились некоторые знания, которых я не нашла даже в книгах — этого объяснить не получалось.
Например, не
