Она появилась на поляне с мокрыми после купания волосами. В одной исподней сорочке, открывающей длинные голые ноги. Худенькая, бледная, растрепанная, с тяжелым взглядом неестественно светлых глаз. У Николая отлегло от сердца.
– Что на этот раз он сожрал? – деловито поинтересовалась Наталья, едва сдерживая ехидную улыбку.
Голос у нее глубокий, низкий, так бы и слушал – не наслушался…
– Привязывай лучше свое чудище, – проворчал он, улегшись на спину и закинув руки за голову.
Он чувствовал себя до омерзения счастливым.
Совсем скоро они доберутся до Роси, где купят добротный дом с огородом. Заведут пятерых… нет, лучше шестерых… Он глянул в невыносимые холодные глаза женщины – хотя бы на одного малыша согласилась. Заживут как нормальные люди. Если, конечно, получится. Хотя вряд ли… Но стоит ведь помечтать. Он уже не мальчик, в конце концов старше ее почти вдвое. Да и она не молодка, уже за четвертак все-таки…
Настораживает одно – она что-то там говорила про браслет. Как его? Королевская Честь, кажется? Тьфу ты, ну не девка, а черт в юбке.
По лесному тракту с пригорка спускался отряд всадников. Хмурые мужчины чуть покачивались в седлах, молча рассматривая бесконечную пыльную дорогу. Только двое мальчишек позади – один худой и красивый, другой полный, издалека похожий фигурой на взрослого, но с лицом юнца – все время переглядывались и едва сдерживали радостный хохот, присущий всем молодым и глупым.
Но причин для оптимизма не оставалось. Оберег Иансы снова ушел от них. Каждый раз, когда они его настигали, он убивал Хранителя, завладевал его драконом, становясь все сильнее, и скрывался.
Сколько времени они его преследуют? Кажется, вечность. Хотя всего несколько недель назад ручной болотный демон по имени Ноэль, он же Страх Божий, принес записку. А в ней воровка Наталья Москвина, недавно наделавшая много шума, подробно рассказала, кому и при каких обстоятельствах был отдан дар.
Старый седой воин Филимон, когда-то угостивший ее плошкой походной пшеничной каши и подсобивший в организации побега, тихо ухмыльнулся в усы, и выдубленные ветром морщинки у его глаз стали еще заметнее.
Какая все-таки ловкая девица! Не зря он в нее верил! Ох не зря!
