– Что ж, у каждого должна быть своя цель в жизни.
– Эдеард Идущий-по-Воде! Если ты думаешь, что я соглашусь вынашивать семьдесят детей…
Он засмеялся. Кристабель еще несколько мгновений пыталась выглядеть сердитой, но это ей не удалось. Она устало улыбнулась.
– Ну а сколько ты бы хотел?
– Не знаю. Я был единственным ребенком, так что определенно надо больше. Но я согласен не доводить их число до семидесяти.
– Отлично. – Она встала. – Мы продолжим обсуждение после обеда. Боюсь, придется обойтись чем-нибудь попроще из еды, все слуги отправились голосовать.
– Ах, Заступница, как приходится страдать старшим членам семейства ради благополучия города. В следующий раз тебе, пожалуй, придется самой отдавать команды ген-мартышкам.
– Если ты надеешься завести хотя бы одного ребенка, следи за своими словами.
– Слушаюсь, госпожа.
Они перешли в оранжерею, выходящую на юго-западные районы. Эдеард инстинктивно обнял плечи Кристабель. Ветерок заиграл с подолом ее платья.
– Как ты думаешь, Финитан победит? – негромко спросила Кристабель.
– Должен победить. Никто в здравом уме не станет голосовать за Овейна. Должны же люди понимать, что он мог натворить, посылая в Сампалок милицию.
Она печально нахмурилась.
– Это Маккатран. Никто не знает, что произойдет.
– А ты уже проголосовала?
Кристабель окинула его одним из тех самых взглядов.
– Нет, Эдеард. Такие люди, как я, не участвуют в выборах.
– А я думал, в списках избирателей учтены все.
– Так и есть. Но для старших представителей семейств это считается дурным тоном. Мы и так обладаем достаточной властью.
– Дурной тон – это голосование против разрешения на брак. Ты могла бы отплатить Байзу, спустившись вниз и проголосовав.
– Два минуса не дают одного плюса, – непроизвольно ответила она.
– Да, я знаю.
– Он все еще там?
– Байз? Да. Вместе с ближайшими родственниками он перебрался на ферму Гилморнов в двадцати милях от города.
– Откуда ты это знаешь?
– Аргиан продолжает делать то, что у него лучше всего получается, и его про-взгляд работает неплохо.
– Не уверена, что ему можно доверять.
– А ты знала, что в семействах имеются такие агенты?
– Папа никогда ничего определенного по этому поводу не говорил, но я понимала необходимость особой защиты, которая не требуется простым людям. О таких вещах не принято говорить вслух. Я думаю, меня познакомят с нужными людьми, когда я стану мастером.
– Мне интересно, кому в эти времена они хранят верность?
– Самым консервативным семействам, можешь мне поверить.
– Наверное, ты права.
Она теснее прижалась к нему.
– Ты быстро учишься.
Обед дали в оранжерее, за длинным каменным столом под пологом цветущей жимолости. К Кристабель и Эдеарду присоединились Джулан и Мирната. Девочка была рада самостоятельно выбирать еду с блюд и подносов, подготовленных поваром накануне, и несколько раз подходила за ломтиками копченой рыбы хал и взбитого сырного крема, пока отец ей это не запретил. Мирната недолго грустила и быстро утешилась банановым пудингом.
Это был длинный, приятный и праздный день. Кристабель обсуждала с отцом проблему обитателей третьего этажа. Эдеард получил некоторое представление о том, насколько обширными были владения семейства Кальверит.
Безмятежная семейная сцена позволила ему представить свою жизнь в течение ближайшего столетия и собственных детей, которые лет через тридцать поселятся на девятом этаже, в то время как родственники с третьего станут готовиться к отъезду. Все это создавало ощущение преемственности, представление о будущем, рождающееся из смутных ожиданий лучшей жизни. Благодаря частным деталям крепли самые грандиозные планы. В его прежней жизни никогда не было ничего подобного.
В середине дня его вызвал капитан Ронарк:
«Посмотри-ка, кто пришел голосовать в районе Лиллилайт».
Эдеард послушно направил про-взгляд в пристройку к Дому оперы, где проходило голосование. Перед клерком, перелистывавшим журнал регистрации, стоял мастер Черикс, Эдеард усмехнулся, узнав оттенок мыслей адвоката. Это был действительно он. Воспользовавшись восприятием города, он заметил, что Черикс сохраняет хладнокровие и терпеливо ждет, пока клерк ищет в списках его имя.
«Интересно, где он прятался все это время?»
В день высылки констебли не смогли его отыскать, а потом у Эдеарда появились более срочные дела, чем поиски юриста.
«Что ты предлагаешь сделать?» – спросил Ронарк.
«Пусть голосует. Его имя внесли в ордер о выдворении только потому, что нам это было выгодно. Ордера сделали свое дело, и я полагаю, их следует аннулировать. А преследование Черикса выглядит мелкой мстительностью с моей стороны».
«Хорошо. Я передам капитану участка».
Эдеард еще некоторое время наблюдал за выборами. Через пару минут клерк внезапно обнаружил в журнале нужную строку и выдал Чериксу бюллетени для голосования. Эдеарду показалось, что в мыслях адвоката мелькнуло удивление. А в кабинку он прошел с явным чувством облегчения.
«Это было сделано намеренно? Или Овейн решил подогреть интерес к своей персоне? Или сам Черикс хочет определиться со своим положением? Милосердная Заступница, как я волнуюсь!»
– Ты в порядке? – спросила его Кристабель.
– Да.
Он улыбнулся, чтобы ее успокоить. «Если это все, на что сегодня способен Овейн, то я в полном порядке».
Эдеард вернулся в Дживон, когда Грандмастер гильдии клерков снова вышел на балкон Дворца-Сада, чтобы объявить об окончании голосования. Он проследил, чтобы клерки заклеили щели для опускания бюллетеней, подписал документы, свидетельствующие, что это произошло у него на глазах, и проводил две группы констеблей, которые должны были доставить урны во Дворец-Сад для подсчета. Командовать ими он поручил Динлею.
– Явка составила восемьдесят процентов, – сказал ему мастер клерков, собирая свои бумаги.
– Неплохой результат, – откликнулся Эдеард.
– Я еще никогда не видел, чтобы на выборы пришло так много людей, а я участвую в них двадцать третий раз.
– Это хороший признак?
Пожилой мастер сухо усмехнулся.
– Для кого-то хороший.
Подсчет голосов должен был начаться через пару часов после официального закрытия избирательных участков. Эдеард подозвал гондолу и направился в Сампалок. После окончания выборов уже ничто не мешало ему это сделать, его посещение не грозило никакими политическими последствиями.
Гондола доставила его к причалу в Средней заводи, а оттуда он вышел на улицу Зульмал. Семьи, проживающие здесь, приветствовали его довольно сдержанно. Эдеард, как всегда, замедлил шаг у пекарни, где погиб Бойд. Благодаря средствам семейства Дироал почти все магазины и
