И я был поражен, когда мне открылась природа того эксперимента. Пауэлл пытался, следуя приведенным в письменах скудным намекам, заново открыть метод изменения размеров. И у него получилось! Он продемонстрировал сконструированный им аппарат - компактный черный ящичек, крепившийся ремнями к груди, - способный увеличивать или уменьшать все, что попадает в поле его действия. Стоя на вершине холма, Пауэлл увеличил себя в размерах, превратившись в стофутового гиганта, а затем уменьшился, обернувшись крошечным человечком в один дюйм ростом.
Профессор ликовал, и я надеялся, что теперь он снова спрячет песчинку, и мы наконец покинем холм. Я обратил его внимание на то, сколько всего хорошего можно совершить в мире, обладая столь огромной мощью. Однако в ответ Пауэлл лишь огрызнулся и впервые посвятил меня в свой замысел. Он собирался уменьшаться до тех пор, пока не удастся проникнуть в атомный мир; намеревался отправиться вглубь песчинки, в атомную вселенную.
Я изо всех сил - разве что, не применяя силу, - старался отговорить его: подобный план приводил меня в ужас. Однако Пауэлл, не слушая, продолжал готовиться к путешествию. Выдернув и убрав маленькие бруски, кольцом окружавшие песчинку, он начал постепенно уменьшаться, и превратился в итоге в малюсенькую фигурку в несколько дюймов ростом, стоявшую на металлическом круге рядом крупицей песка. Он становился все меньше и меньше, пока окончательно не скрылся из виду - и я понял: профессор проник в песчинку.
Трое суток нес я дозор рядом с каменным кубом, дожидаясь возвращения Пауэлла. И на исходе третьего дня он наконец явился: на металлической пластине возникла крошечная фигурка, которая быстро выросла в знакомого мне человека. Он вернулся.
Но вернулся изменившимся. Казалось, профессора переполняет грандиозный восторг, и толкают вперед некие тайные намерения. Я засыпал его вопросами, но получал лишь скупые ответы. Пауэлл обнаружил атомный мир, отыскав по 'определенным признакам' внутри песчинки тот самый атом - по каким именно признакам, он не разъяснил. Об атомных людях, он сказал лишь то, что их там много и что они 'другие'. Больше он ничем со мной не желал делиться, отчего мои опасения и страхи лишь возросли.
***
Беда грянула через неделю после его возвращения. Стояла ночь - я спал в хижине, а Пауэлл, как мне казалось, трудился в лаборатории. Вскоре после полуночи я пробудился и понял: Пауэлла нет в доме. Быстро одевшись, я обнаружил, что в лаборатории тоже пусто, и сразу догадался, где его искать. Я поспешил к яме, скрывавшей каменный куб и песчинку.
Пауэлл стоял у края дыры и пристально вглядывался в ее недра, однако звуки моего приближения заставили его резко обернуться. В руке он держал небольшой каменный конус, вершина которого вдруг засияла тусклым зеленым светом.
В ту же секунду я, точно куль, повалился наземь и замер совершенно обездвиженный - словно парализованный, я не мог пошевелить ни одним мускулом. А Пауэлл разразился хохотом. Насмехаясь и глумясь, он впервые раскрыл мне свои тайные планы. Он вознамерился снова впустить атомных захватчиков в наш мир. Спустившись в их вселенную, профессор вступил в сговор с тамошними властителями и пообещал им освобождение из мира, узниками которого те стали; согласился открыть им путь на Землю и в сверхмир.
В начале, хвастался он, атомные захватчики ударят по миру за пределами нашего, по сверхмиру; внезапно обрушатся на своих древних врагов в той большей вселенной и сокрушат их внезапной атакой. А потом, освободившись от любых возможных помех, орды захватчиков хлынут на Землю. Дико смеясь, профессор обрисовал картины уничтожения людских рас и всего ими созданного и особо остановился на страхе и ужасе его, Пауэлла, врагов. Впервые в жизни видел я совершенно безумного человека - озлобленного маньяка, питавшего ненависть ко всему человечеству из-за нанесенной ему обиды (реальной или воображаемой).
Тем временем, пока профессор говорил, из ямы начало доноситься едва уловимое жужжание, быстро перешедшее в громкий гул. Затем из дыры выплыл черный диск примерно трех футов в поперечнике, стремительно расширявшийся во все стороны. Паря в нескольких футах над землей, диск продолжал увеличиваться, и гул превратился в оглушительный рев, в чудовищный грохот. Я лежал, как бревно, таращился на неведомую штуковину и вопреки всему пытался отыскать причину громовых раскатов. Вскоре до меня дошло: мощные звуковые волны были вызваны быстрым увеличением диска. Достигнув в диаметре тридцати футов, диск перестал разрастаться. Он плавно скользнул в нашу сторону и снизился, почти коснувшись земли. Я увидел, что диск битком набит темными силуэтами, которые толклись возле перил и глазели на нас.
Затем с края летательного аппарата спустилась складная металлическая лестница, и вниз по ней сползли три кошмарных, нелепых создания - три атомных человека.
Ранее они представлялись мне своеобразными людьми, возможно с иными чертами лица или цветом кожи, но все же, по сути своей, - людьми. Однако те существа... оказались рептилиями! Вылитыми ящерами! Ростом они были чуть ниже человеческого стандарта, а фигурой и очертаниями лишь самую малость походили на людей: голову держали прямо и обладали мощным коренастым телом с двумя толстыми нижними конечностями и парой коротких рук, украшенных жуткого вида изогнутыми когтями. Этой грубой пародией на человеческий облик все сходство и ограничивалось. Начать хотя бы с того, что пришельцы, подобно крокодилам, были полностью покрыты толстой жесткой чешуей. На заостренной, а не круглой голове зияла клыкастая пасть и блестели маленькие, черные, лишенные век глаза - как у змеи. Уши, нос и брови отсутствовали. Из предметов одежды на существах был надет только чудного вида металлический панцирь, который, казалось, предназначался в основном для ношения оружия, а не для прикрытия наготы.
Я лежал обездвиженный, разглядывал их, и меня мутило от ужаса. Троица приблизилась к Пауэллу, и тот приветствовал их странным жестом. Один из монстров принес небольшую дощечку, похожую на грифельную. Написав что-то на ней, он передал ее Пауэллу, который изучив начертанное, нацарапал какой-то ответ и вернул табличку обратно. Очевидно, профессор мог общаться с этими тварями только таким образом. Несколько минут пришельцы совещались с Пауэллом в подобной манере,
