Черт, что он говорит? Какая же сложная штука – эта светская беседа.
Слава богу, графиня, похоже, думает о детстве, а не о его ужасных манерах.
– В тех местах удивительные восходы. Порой из-за тумана не все можно хорошо разглядеть, но в ясную погоду кажется, что солнце появляется прямо из пучины морской.
Марк скривился. Ему никогда в голову не приходило любоваться восходом. Кроме того, если появлялась возможность, он предпочитал поспать.
– Я просыпался до восхода только по тревоге.
Сесилия улыбнулась, видя его смущение:
– Похоже, вы не ранняя пташка.
– На войне спят всегда, когда выдается возможность.
Марк сразу пожалел о сказанном, это могло напомнить графине об отце.
К счастью, на этот раз все обошлось.
– Я любила наблюдать, как солнце поднимается над зубчатыми стенами замка, – мечтательно произнесла она. – Вы должны это увидеть.
– Был бы рад.
Сесилия покраснела, и оба невольно отвели взгляд.
Она не решится пригласить в свой дом врага. Этот человек опять заставляет ее забыть обо всех правилах. Как можно приглашать француза в замок, защищающий английский берег? Будучи знатоком фортификационных укреплений, он наверняка сразу бы понял все секреты. До тех пор, пока король не выберет ей мужа, которого и назначит на почетную должность, забота о безопасности побережья лежит на ней.
В голову пришла мысль, что, возможно, де Марсель имел в виду совсем иное. Он мечтал иметь свой дом, семью. Впрочем, об этом ей тоже лучше сейчас не думать. Она совершила ошибку, надо срочно увести разговор в другую сторону.
– Ни один замок Англии не может соперничать по красоте с тем, в котором мы сейчас находимся. Это самый прекрасный замок во всем христианском мире.
Марк оглядел потолок и стены.
– Да, ваш король заботится о красоте не меньше, чем о безопасности.
Пожалуй, Марк впервые позволил себе похвалить что-либо на острове. Похоже, Рождество лишило их обоих желания отпускать колкости.
– Вы, кажется, удивлены.
– Он принес моей стране разрушения и горе.
– Разрушения? Странное слово для описания войны.
– Я не говорю о войне.
– Тогда о чем?
Сесилия знала, что ответ ей не понравится. Все же лучше продолжать считать его врагом и не менять мнение.
Марк несколько секунд внимательно изучал ее лицо, словно пытаясь предвидеть реакцию.
– Англичане не раз вторгались на наши земли, – тихо произнес он. – Они шли вперед напролом, уничтожая все, сжигая города, разоряя поля, убивая людей до тех пор, пока некому было встать у них на пути.
Сесилия несколько раз моргнула. Отец ничего не рассказывал ей о войне, но она считала, что бессмысленное разрушение не может быть целью для благородного рыцаря.
– Мой отец не мог бы так поступить.
Неужели она действительно ничего не знает о жизни? Ее слишком опекали, ограждали от всего, что может растревожить или обидеть? С каждым днем Сесилия все больше убеждалась в том, что не обладает необходимыми знаниями и навыками для выполнения своего долга. Возможно, ее детство слишком затянулось. Не по этой ли причине родители не посвящали ее в дела и ограждали от обязанностей по ведению хозяйства в замке? Она сама всегда считала, что время еще не пришло, но думала, что непременно займется делами. Очень скоро. На следующей неделе. Или в следующем году.
Однако этому человеку она не может открыть правду и продемонстрировать свою несостоятельность как хозяйки замка, так и наследницы титула.
– Вы понятия не имеете, как смелы и благородны англичане.
Она ожидала, что сейчас начнется их обычная пикировка, однако Марк печально вздохнул:
– К сожалению, мои соотечественники не всегда ведут себя достойно.
От неожиданности Сесилия не нашлась что ответить.
Ужин закончился. Придворные один за другим поклонились принцессе и удалились. Марк и Сесилия ушли последними, в комнате оставался лишь де Куси. Графиня остановилась у выхода, ожидая, что Ангерран последует за ними, однако он не двинулся с места, лишь повернулся к Марку и произнес:
– Помни, друг, в День святого Стефана мы отправимся встречать короля Иоанна.
Марк кивнул, а Сесилия сжала зубы. Напоминание об этом событии повергло ее в ярость. Они будут чествовать короля Франции, из-за которого ее отец лежит в холодной гробнице. Надо сохранить в себе это чувство, оно будет возвращать ее к реальности всякий раз, когда она будет готова проявить слабость перед Марком де Марселем.
Сесилия не заметила, как друзья простились, и они с Марком прошли извилистыми коридорами к лестнице.
Спохватившись, она обернулась. Де Куси рядом не было.
– Ваш друг остался с принцессой. Можно ли ему доверять?
– О чем вы? – возмущенно произнес он.
Сесилия покраснела:
– Вы сами только что признались, что ваши соотечественники не всегда ведут себя достойно.
– К де Куси это не относится.
– Получается, он единственный рыцарь в ваших землях?
– Нет. Еще наш король. – В его голосе было столько почтения, что Сесилия опешила.
– Вы говорите о его благородстве, в то время как он возвращается из-за бегства собственного сына.
Де Марсель нахмурился:
– Герцог Анжуйский опозорил побегом честь своего отца. К сожалению, не всем выпадает счастье гордиться сыном.
Или дочерью. Хотя она очень бы этого хотела.
– Однако король повел себя благородно, – продолжал Марк, – приняв решение вернуться. Немногие способны на такой поступок.
Сесилия приподняла бровь:
– Никогда не видела, чтобы вы говорили о ком-то с таким восхищением, как о своем короле.
– Если бы вы знали, как он дрался в тот день! При Пуатье.
Пуатье. Эта битва была так давно, она принесла великую победу Англии. Отец вернулся домой счастливый, с множеством наград. Они тогда полагали, что война окончена, мир установился навсегда.
– А что тогда произошло? – осторожно спросила Сесилия.
– Отец вам не рассказывал?
Она покачала головой:
– Мужчины не посвящают в такие детали двенадцатилетних дочерей.
Как и во множество других.
– Что ж, тогда я вам расскажу. Это стоит услышать.
Дрожа от холода, они вошли в башню и остановились у лестницы. У Марка был такой вид, будто рассказ его требовал особого внимания и обстановки.
– Садитесь. – Он жестом указал на ступени.
Они были одни. Пространство освещал единственный факел на стене. Придворные разошлись по комнатам и, скорее всего, легли спать, ведь предстояло рано встать на утреннюю мессу, а она должна начаться уже через несколько часов.
Сесилия опустилась на каменную ступеньку и приготовилась внимательно слушать.
– Наше войско было значительно больше по численности, все полагали, что битва будет легкой, но противник занял стратегически более выгодную позицию.
– Не говоря уже об отличном командире. Всему христианскому миру было известно, что после отца-короля принц Эдуард считался лучшим воином.
Марк нахмурился и чуть наклонил голову набок. Он не согласен?
– По крайней мере, он проявил храбрость. – Марк отвернулся и несколько минут смотрел в глухую стену. – Наши командиры оказались трусами, они бежали, открыв фланги и оставив короля без поддержки.
Сесилия была невысокого мнения о французах, но не могла представить, что рыцарь способен на такую подлость.
– Не может быть! А где были вы?
– Я был посвящен в рыцари незадолго до сражения, во мне кипела
