Она потянулась к нему и нежно провела пальчиком по его нижней губе. Макс не сводил с нее глаз, и в комнате воцарилась напряженная тишина.
И тогда он набросился на ее рот с такой жадностью, что у нее перехватило дыхание. Макс раздвинул ее губы и скользнул языком в ее рот, а она изогнулась, и внезапно вместо нее заговорило ее тело. Тиа потянулась к мужу, ее грудь подалась вперед, а ноги широко раскинулись в стороны. Макс навалился на нее, прижав к матрасу, и целовал ее до тех пор, пока ее губы не стали красными и припухшими.
– Ты хочешь этого?… – сипло выдавил он, давая ей шанс уйти в самый последний момент.
– Я хочу… тебя, – запротестовала Тиа, сомкнув ноги вокруг его узких бедер, и он с жадным рычанием проникнул в ее требовавшую удовлетворения плоть.
Их страсть была безудержной и бурной, как раз то, в чем они оба нуждались, чтобы избавиться от напряжения, которое накопилось за целый вечер. После Тиа обмякла в объятиях Макса и лежала абсолютно обессиленная, но счастливая.
А он переживал, что снова все понял неправильно, и чувствовал себя словно человек, который держал в руках очень хрупкую вазу и случайно повредил ее. Но Макс улыбался, потому что знал, что утром проснется рядом с Тиа. Она обняла его обеими руками, и он не возражал против подобных проявлений нежности. И даже недовольные взгляды, которые бросал на Макса лежавший в своей корзинке Тедди, не могли испортить его настроение.
Макс проснулся рядом с женой и терьером. Тедди все-таки пробрался на кровать ночью и разлегся не в ногах, а между Максом и Тиа. Телефон Макса трезвонил, словно разъяренная пчела, а наверху громко плакала Санча.
Макс тихонько, стараясь не разбудить Тиа, поднялся с кровати и направился на кухню, чтобы разогреть смесь для ребенка. Он дал Тедди огромный кусок торта, что мгновенно подняло его авторитет в глазах терьера, который тут же покровительственно уселся у его ног, пока он кормил свою дочку. Потом Макс отнес малышку обратно наверх. Сменить подгузник и переодеть Санчу было самой сложной задачей, с которой он когда-либо сталкивался, потому что она не хотела лежать спокойно и ее ручки и ножки утонули в детском комбинезончике, который он наконец смог надеть на нее. Но главное, она была чистой и одетой.
Тут в комнату вошла Тиа.
– Надо было разбудить меня, – смутилась она, глядя на довольного собой Макса.
– Не думаю. Я хочу заботиться о ней на равных с тобой. Теперь, когда вы вернулись в мою жизнь, я не собираюсь работать по восемнадцать часов. Я ведь правильно тебя понял? – чуть напряженно спросил Макс. – Ты… возвращаешься?
– Да, я возвращаюсь, – кивнула Тиа. Ее сердце болезненно сжалось, когда она заметила промелькнувшую в его взгляде неуверенность. Макс все еще не доверял ей, и она не могла винить его за это.
Они задержались еще на два дня. Тиа лихорадочно собирала вещи и обсуждала с помощницей план открытия чайного салона. Макс тоже принимал участие в разговоре, помогая в проработке деталей.
А потом они отправились в Редбридж. Когда они подъехали к дому, в звенящем от холода воздухе мягко кружил снег. Тиа вошла в просторный холл, где весело потрескивали дрова в камине, и впервые почувствовала себя по-настоящему дома.
– Сегодня первая годовщина нашей свадьбы, – довольно напомнил ей Макс.
– Бог мой, неужели? – огорчилась собственной забывчивости Тиа.
– Я особо не готовился, потому что не был уверен, что ты вернешься.
– Ничего страшного. Мне достаточно того, что мы здесь вместе, – тихо ответила она, поднимаясь по ступенькам за Джанет, чтобы посмотреть комнату, которую приготовили для Санчи.
– Тут нужно будет кое-что поменять, – проворчал Макс.
– Но здесь и так красиво, – возразила Тиа, замечая, сколько сил вложили служащие дома, чтобы переделать взрослую спальню под детскую.
В центре комнаты стояла очаровательная и очень большая старинная кроватка, в которой их дочка казалась не больше куклы. Тиа распаковала вещи и разложила по местам все детские принадлежности.
– Нам понадобится помощь нянечки, – предложил Макс. – Чтобы мы могли выезжать по вечерам. Иногда ты будешь оставаться со мной в моей лондонской квартире, так что нам нужно чуть больше свободы.
Тиа, которой хотелось проводить больше времени с мужем, задумчиво кивнула. Первые месяцы их семейной жизни они опекали ее дедушку, и у них совсем не было времени для себя.
Макс приобнял ее за талию и провел в их собственную спальню.
– Я сделал тут небольшой ремонт. Комната раньше была темной и мрачной.
– Но очень импозантной, – добавила Тиа, одобрительно оглядывая посветлевшую спальню. – Да, здесь стало намного уютней.
– У меня для тебя небольшой подарок, – шепнул Макс, махнув рукой на завернутый в красивую бумагу сверток, лежавший на кровати.
Тиа улыбнулась и, разорвав упаковочную бумагу, увидела картину в невероятно красивой раме.
– Это фамильное древо семейства Грейсон. Я подумал, что тебе будет приятно узнать о своих корнях.
Тиа с восторгом разглядывала выписанные красивыми буквами имена. Подарок Макса имел для нее огромное значение, потому что отец никогда не рассказывал ей о ее родственниках, утверждая, что глупо проявлять подобное любопытство, ведь она никогда не вернется в Англию.
– Макс, мне очень понравился твой подарок. Спасибо, – искренне прошептала она. – Он очень важен для меня. А еще мне понравилось, как стала выглядеть эта комната.
– Я не пользовался ею с тех пор, как ты ушла. И приезжал сюда каждые выходные только для того, чтобы не разбежалась прислуга.
– Макс, я еще не поблагодарила тебя за то, что ты взвалил на себя мои заботы.
– Я привык заботиться о персонале, деньгах, бизнесе, которые принадлежали другим. Но сейчас, когда я делаю это для тебя, это не похоже на работу, это что-то более особенное для меня.
– А почему так… как ты думаешь? – с надеждой спросила Тиа.
– Ты моя жена, и это твой дом, – удивленно посмотрел на нее Макс.
– Но это и твой дом тоже. Когда мы поженились, у меня ничего не было, а ты больше не племянник домохозяйки. Ты тот, кого Эндрю выбрал управлять его бизнес-империей, и тот, кого он попросил жениться на мне.
– И я ни разу не пожалел о том, что послушался его.
– Честно?
– Единственное, о чем я жалею, это то, что я в спешке потянул тебя под венец, но еще больше меня мучит то, что я не был рядом с тобой, когда ты была беременна, и не поддерживал тебя во время родов. Но может быть, однажды ты решишься родить еще одного ребенка, и тогда мы сделаем все так, как положено.
– Может быть… Ведь когда ты рядом,
