Однако острым шурупом можно рассечь и другие вещи.
Чехол матраса Дэви рвать не стал. Его план потребует куда больше одной ночи, а еще придется действовать скрытно. Итак, на первом этапе Дэви осторожно распорол нижний шов матраса, тот, что с ближнего к стене угла. Матрас своим весом сдавливал шов, и с аккуратно постеленной простыней дыра не просматривалась.
Это если специально не глядеть.
Саморез Дэви оставил внутри матраса.
Спустя час и два прыжка в клетку Дэви вернулся к работе. Он хотел добраться до спиральной пружины – до внутренней спирали, чтобы края заметно не провисли. Целую ночь он резал меж двумя крайними спиралями, потом в центр внутренней. Чехол не рвался, даже когда образовалась большая дыра. Пришлось перереза́ть нити, тянуть, потом снова перереза́ть.
Работал Дэви одной рукой, без резких движений. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушку, и только одна рука свисала с края кровати.
Потом его отправили в клетку, и в прыжке Дэви чуть не оторвал себе руку, застрявшую между спиралями. В другой раз он не успел отпустить шуруп и едва не выронил его на пол квадрата. Дэви быстро сел спиной к зеркалу и спрятал шуруп на лодыжке между манжетой и стальным ободом.
К утру спираль обнажилась полностью, но верх и низ пружины крепились к раме кровати металлическими зажимами. С первой попытки оторвать пружину не получилось.
Решив, что пока хватит, Дэви оставил шуруп в матрасе. На этот раз он собрался спать.
После завтрака в комнату вошла Мисс Минчин. Она волокла цепь, тянущуюся из-за двери, несла войлочные тапочки и тяжелый банный халат.
– В клетку!
Дэви тотчас повиновался, причем сознательно, а не машинально. Пока он хотел показать мучительнице, что готов слушаться.
Мисс Минчин подошла ближе и остановилась в пяти футах от границы квадрата.
– Ложись на пол, ноги вытяни ко мне.
Дэви снова повиновался – лег так, чтобы верхняя часть груди осталась в зеленом квадрате. Мисс Минчин открыла замок на левом ограничителе, но не сняла его, а лишь сменила цепи, пристегнув ту, что тянулась из-за двери. Потом она открыла замок на правой лодыжке, сняла ограничитель и бросила на пол вместе с открытым замком.
Мисс Минчин выпрямилась и вытащила из кармана приемник, не пластмассовую коробочку, как накануне, а исцарапанную рацию.
– Мы готовы. А вы?
– Подключаю, – сообщили по рации. – Подключено!
Мисс Минчин подтолкнула к Дэви халат и тапочки:
– Собирайся! Гулять!
Дэви поднялся, удивленно глядя на нее.
Мисс Минчин отошла к двери и остановилась.
– Ну, если хочешь, можешь остаться здесь.
Дэви накинул халат и проверил границу зоны. Очевидно, сигнал временно усилили, потому что ни за зеленым квадратом, ни за желтым в горле не запершило. Дэви обул тапки, которые оказались немного велики, и двинулся к двери, на ходу сматывая цепь.
Как странно выйти за порог комнаты, как неожиданно трудно…
Дэви ожидал обстановки учреждения – клиники, например, но таких коридоров в клиниках точно не бывает. Стиль как в особняке – элегантная старина. Резные и лепные украшения на обшитых панелями стенах. Пристенные столики с темной глянцевой поверхностью, а на них – свежие цветы в вазах. В дальнем конце коридора виднелось окно, настоящее окно в обрамлении тяжелых штор. От ярких солнечных лучей, падающих на толстый ковер, у Дэви заслезились глаза.
Внешний мир!
Цепь тянулась в противоположном направлении, прочь от окна и заканчивалась, как заметил Дэви, сразу за коридором. Там стояла тяжелая ручная тележка для мебели, а в ней – высокий цилиндр полтора фута шириной и два фута высотой. Приблизившись, Дэви увидел, что это бетонный цилиндр в железной трубе. Конец цепи крепился к бетону п-образной скобой.
Мисс Минчин подвела Дэви к тележке:
– Тебе придется везти ее.
Дэви посмотрел на цилиндр и постарался вспомнить, сколько весит один кубический фут бетона. Сама труба толщиной как минимум в полдюйма весила прилично и без бетонной начинки. Дэви попытался наклонить тележку назад, но для этого ему пришлось упереться одной ногой и самому податься далеко назад. Если верить пластинке на задней стороне тележки, она предназначалась для груза весом до семисот фунтов. Впрочем, тележка скрипела так, что Дэви почти не сомневался: она перегружена. Он осторожно выровнял тележку, а смотанную цепь повесил на плечо.
«Если бы я прыгнул, – подумалось ему, – то наверняка перенес бы ее с собой, все семьсот фунтов». Он вспомнил, как тягал целые стеллажи с книгами – небольшие, но довольно тяжелые, – а однажды, когда они с Милли купили квартиру в Стиллуотере, – маленький холодильник. До чего довел бы его такой прыжок? До судорог и рвоты? До остановки сердца? А при попытке вернуться обратно в клетку не хватило бы координации перетащить такой вес.
Дэви посмотрел на Мисс Минчин и поднял брови. Она показала вперед, на коридор:
– Там есть лифт.
Они прошагали мимо двери с правой стороны, и Дэви запретил себе обращать на нее внимание. За той дверью наверняка скрывалась комната, из которой за ним наблюдали через зеркало.
Лифт оказался в конце коридора по левую сторону – обшитые деревом дверцы, такая же кабина, вставки из резного стекла, маленькое зеркальце. Мисс Минчин, Дэви и тележка уместились в кабине с большим трудом. Мисс Минчин не упустила случай встать к нему почти вплотную. Дэви непроизвольно отреагировал на ее тепло и запах. И содрогнулся.
«Вспомни Кокса, – велел он себе. – Вспомни, как она прострелила ему голову. И тебе прострелит, если попробуешь ослушаться».
Судя по кнопкам лифта, в здании было четыре этажа – подвал и три надземных. Очевидно, сейчас кабина была на третьем, ведь Мисс Минчин нажала на единицу. Один этаж они проехали, на втором по счету вышли. Снова попали в коридор – роскошнее по оформлению, с потолками выше. Он привел к гостиной размером с фойе отеля, к залу и большой столовой с длинным столом.
Мисс Минчин повела Дэви направо, в коридор поменьше. Они миновали большую кухню, прачечную с множеством стиральных машин и сушилок, гладильню, предназначенную для большого объема работы.
«Это чей-то домина, – решил Дэви, – скорее даже особняк».
– У обслуги сегодня выходной?
Мисс Минчин промолчала, и Дэви сделал вывод, что слуг спровадили задолго до его выхода из комнаты.
Меньший коридор упирался в наружную дверь, белую, с рядами четырехдюймового стекла с фаской. За дверью лежало крыльцо, еще дальше – большой побуревший луг, обнесенный стенами. Дорожка делила луг пополам и убегала прямо к чугунным воротам в дальней стене. Вдоль стены тянулся волнистый бордюр из вечнозеленых растений, угол украшал сухой каменный фонтан. Было холодно, но солнце светило ярко, и стены не пропускали ветер. Дэви потуже завязал
