Коря себя за то, что потратила столько денег на бинокль, зеленое пластмассовое кресло она купила всего за шесть долларов.
Через три часа попа затекла, и Милли пожалела, что не купила кресло подороже.
Милли внимательно следила за солнцем: пока оно высоко и за спиной у нее, подозрительные отражения от линз бинокля ее не выдадут. Устроилась она между краем крыши и большим вентилятором и старалась, чтобы ее силуэт не вырисовывался на горизонте.
В здании «Бохстеттлера и партнеров» был как минимум один подземный этаж. Атриум спускался на один этаж ниже газона вокруг него. Со своего места Милли видела надземные этажи атриума и примерно половину подземного. Черт бы побрал угол обзора! Отражение от стеклянной стены мешало полноценно следить за происходящим в атриуме и не позволяло рассмотреть подземный этаж.
Кто-то подъезжал к зданию, кто-то уезжал. За время слежки припаркованных машин стало на одну больше, число лимузинов не изменилось, хотя один приехал, другой уехал. А как бдительно охраняли «Бохстеттлера и партнеров»! Ворота открывали только после тщательного осмотра пассажиров, а однажды охранник потребовал открыть багажник и лишь после проверки пропустил машину на территорию.
Когда у ворот остановился очередной лимузин, два охранника вышли из будки и встали по разные стороны от машины. Пассажир, довольно высокий мужчина в хорошем костюме, прошагал на территорию быстрее, чем водитель успел выбраться из салона. Водителю осталось лишь захлопнуть дверь и отогнать лимузин на свободное парковочное место.
Милли выругалась: ну почему пассажир не оглянулся, прежде чем войти?! В качестве особой приметы она заметила слегка редеющие волосы на висках и особую элегантность костюма. Охранники, до сих пор следившие за улицей, попятились к воротам. Лишь когда приехавший скрылся на территории, они развернулись и пошли следом.
«Этот тип – большая шишка, – отметила Милли. – Интересно, кто он и что ему известно?»
– Что вы здесь делаете?
Из-за рева моторов лифта Милли не услышала, как открылась дверь, а шорох шагов по гравию уловила одновременно с вопросом.
Милли чуть не прыгнула прочь, но вовремя сдержалась. Если понадобится, прыгнуть она успеет. Она медленно встала, обернулась и увидела троих – высокого мужчину в сером костюме, мужчину постарше в форме ремонтника и чуть впереди них хорошо одетую женщину с короткими, тронутыми сединой волосами.
Это же Бэкка Мартингейл, специалист по контрразведке из ФБР!
Для слежки Милли надела темные очки, бейсболку, джинсы и кожанку Дэви. Она же теперь коротко стриженная блондинка, неудивительно, что Бэкка ее не узнала. Вот и отлично!
«Мне пора», – решила Милли. Отвернулась от агентов, шагнула к футовому парапету и глянула вниз на вечнозеленый кустарник, густо посаженный вокруг здания. Падать до него семьдесят футов. Милли замерла. Отпечатки пальцев! На зеленом пластмассовом кресле наверняка остались отпечатки ее пальцев: она же несла его из магазина.
Бэкка неправильно истолковала ее намерения и сказала:
– Правильно! Туда нельзя! Отойдите от края!
Милли обернулась: от агентов ее теперь отделяло только десять футов. Она скользнула к креслу, рукой подцепила его подлокотники и снова отступила от фэбээровцев.
– Нет! – крикнул темнокожий агент и машинально потянулся к ней.
Милли прыгнула, надеясь перескочить футовый парапет, но кресло нарушило ее равновесие, и каблук чуть не застрял. Вместо того чтобы прыгнуть солдатиком, Милли полетела в пустоту из задней стойки.
Получилось точь-в-точь как во время первого прыжка в Гнезде, когда анкерный болт выскочил из щели и Милли понеслась вниз на камни.
Прыгнула Милли в стиллуотерскую квартиру: от волнения ничего больше в голову не пришло. Кресло врезалось в застланный ковром пол, больно дернув ей руку. Милли громко выругалась, но тут же прикусила язык: вдруг квартира до сих пор прослушивается?
Она надеялась, что ее прыжка никто не видел.
Едва выпустив кресло из рук, Милли прыгнула в Гнездо.
– Что фэбээровцы там делали? – спросила она вслух. – Неужели они меня преследовали?
К зданию «Бохстеттлера и партнеров» Милли приехала на такси из аэропорта имени Даллеса. Вообще-то ФБР могло заметить ее в аэропорту, хотя Милли верилось в это с трудом. Она ведь теперь выглядит совсем не так, как знакомая им девушка.
Зато им известно о «Бохстеттлере и партнерах». Милли кивнула. Вполне вероятно, фэбээровцы поднялись на крышу с той же целью, что и она, – следить за зданием «Бохстеттлера».
Ну, тогда ничего страшного. ФБР просто ведут расследование и выбрали для слежки то же самое место. А Милли-то побаивалась, что агенты ФБР – телепаты…
Получается, дело не закрыто. Неужели ФБР устойчивее к давлению сверху? Либо давят только на АНБ, а ФБР не трогают. Либо… Милли испугалась. Либо дело закрыто, а она сама – объект нового расследования? Нет, это уже чистая паранойя.
Теперь агенты ФБР гадают, что случилось с непонятной блондинкой, сиганувшей с крыши. Милли представила, как они бросаются к парапету, ожидая увидеть и/или услышать, как она падает на землю, но не видят и не слышат ничего. При удачном раскладе они подумают, что тело скрыто кустарником, и потеряют время на поиски.
Если ситуация повторится, нужно будет подбросить им труп…
Через час Милли вернулась в здание медучреждения в длинном рыжем парике и черно-зеленой трикотажной тунике до колен. Рыжий парик отлично сочетался с зелеными линзами, и Милли была уверена, что не напоминает ни себя прежнюю, ни блондинку, спрыгнувшую с крыши.
На шестом этаже принимал детский невролог, и окна его кабинетов смотрели прямо на здание «Бохстеттлера и партнеров». В приемной ждали дети в инвалидных креслах с электроприводом и еще несколько на костылях и в ортезах на суставах ног. Столько боли – Милли чуть не сбежала из приемной, но взяла себя в руки. Боль-то была не в глазах у маленьких пациентов, а в ее реакции.
Некоторые играли в настольную игру, хотя двигали фишки и вращали стрелки на магнитных полях с помощью родителей или сопровождающих медработников. Двое на костылях хихикали в углу.
«Это просто дети! – упрекнула себя Милли. – Даже если они не могут ходить и двигают только шеей, они все равно дети».
В приемной имелось окошко регистратора, но сидевшая там женщина повернулась спиной и разговаривала по телефону, перебирая стопку карточек. Милли отошла в уголок, не видный из регистратуры, и взяла журнал.
К Милли подъехала девочка в коляске-вертикализаторе с управлением на вдох-выдох. До этого она следила за настольной игрой, а тут отвлеклась и остановила коляску в нескольких дюймах от ног Милли.
У девочки были черные волосы, прямая челка до середины лба, огромные голубые глаза и серебристая коляска. Милли сразу вспомнилась картина Маргарет Кин –
