— На месте нашего Нюренберга происходило, я думаю, что наблюдали мы и здесь, если только волна человеческого расселения достигла тогда до Европы; в противном же случае, — там стояли такие же девственные леса, обитаемые такими же динотериями и мастодонтами, каких мы с вами видели среди дебрей Декана.
Беседуя таким образом, наши спутники все ниже и ниже спускались с возвышенностей горных цепей. Скоро они миновали уже знакомый поселок, а спустя час после полуденного привала увидали уже широко раскинувшийся Мадрас, в который и прибыли незадолго до наступления сумерек.
В своей гостинице они узнали, что отсутствие их продолжалось лишь двое суток и это обстоятельство окончательно убедило профессора в том, что все их приключение было действительно не более как сон.
С необыкновенным наслаждением отдыхали они в эту ночь на мягких, покойных кроватях, хотя, правду сказать, стены и потолки комнат, казалось, стесняли их дыхание. Наутро многое из их таинственного приключения побледнело уже в их памяти, а организмы начали приходить в свое обыкновенное состояние. Иоганн отделался, наконец, от той остроты обоняния, которая накануне так раздражала его аппетит. Все четверо едва помнили несколько слов из того языка, на котором они еще так недавно говорили между собой совершенно свободно.
— Как жаль, — заметил по этому поводу Ганс, — что вчера никому из нас не пришло в голову составить словарь этого наречия.
— Что вы, Ганс, — возразил Иоганн, — да легкое ли это дело, вспомните, как толсты бывают обыкновенно словари; такие книги, я думаю, нужно писать года по два.
— Вы, мой любезный, как и всегда, сильно ошибаетесь, — со снисходительной улыбкой произнес Курц. — Те словари, о которых вы говорите, содержат от двадцати до тридцати тысяч слов, — а как вы думаете, сколькими словами обходились мы во все время нашей необыкновенной грезы?
— А разве вы, господин профессор, это знаете?
— Конечно. На песчаном берегу ручья я написал и сосчитал все слова этого языка.
— Неужели! И сколько же оказалось по вашему счету? Я полагаю, не менее же пяти тысяч.
— Гораздо меньше. Их всего-навсего 293 слова.
* * *Через три дня пассажирский пароход вышел из Мадраса, направляясь в Европу и увозя с собой профессора Курца. и его спутников.
Иоганн ликовал. Продолжительное путешествие было окончено. Друзья возвращались на родину, навсегда покидая страну, в которой им пришлось испытать столь необыкновенное приключение. И все четверо долго глядели на удалявшийся от них берег, освещенный косыми лучами заходящего солнца, пока не раздался пароходный колокол, призывающий пассажиров к столу, а когда, часа два спустя, Бруно снова вышел наверх, то на небо уже взошла луна, а вокруг парохода беспредельный океан рябил своей монотонной зыбью, сверкавшей подобно чешуе какого-то сказочного чудовища.
Задумчиво глядит юноша в серебристую даль океана, и Бог весть какие думы мелькают в его голове. Но вдруг чья-то тень бесшумно ложится рядом с его собственной. Бруно быстро поднимает глаза. Перед ним стоит Агадарас.
— Добрая ночь! — говорит он, протягивая руку своему приятелю.
— Как, вы здесь, вы едете вместе с нами!
— Да. Я знал, что вы искали меня в Мадрасе, но, к сожалению, тогда я не мог видеться с вами, а потому и решил проводить вас до первой остановки парохода… Я знаю все, что с вами произошло и что ваш дядя силится доказать, что это не более как сон, но это совсем не так. Одного сна слишком недостаточно, чтобы объяснить ваше приключение. Вы, конечно, хотели бы получить от меня разрешение этой загадки; однако я не могу этого сделать. Одно только могу я сказать вам, — что все то, чему были вы свидетелями, некогда действительно совершалось. Берегите же мой подарок. С его помощью вы можете видеть многое; а если когда-нибудь вам понадобится моя помощь, то вот здесь вы узнаете, как найти меня.
С этими словами он протянул молодому человеку пакет, который тот принял совершенно машинально.
— Ну, а теперь прощайте. Помните, что, доставив вам это маленькое удовольствие, я далеко не считаю себя расплатившимся за вашу услугу.
Сказав это, Агадарас подал руку молодому человеку и, прежде чем тот успел произнести что-либо, он оставил его и скрылся, опустившись вниз по трапу.
На другой и на следующие дни Бруно, при всем желании, нигде не находил своего странного приятеля; только во время первой остановки парохода, когда часть пассажиров покидала его, он приметил среди других знакомую фигуру индуса, который молча спустился в ожидавшую его шлюпку.
* * *Роман П. Джунковского «В глубь веков: Таинственные приключения европейцев сто тысяч лет тому назад» публикуется по первоизданию (М., типо-лит. Ю. Венер, 1908). В тексте исправлены очевидные опечатки; орфография и пунктуация, а также некоторые устаревшие обороты приближены к современным нормам.
Сведений об авторе не имеется.
Примечания
1
Так в первом изд. (Прим. ред.).
