– Нет, ни в коем случае. Но я видел, как вы вышли.
Она задумчиво посмотрела на него:
– Вы мне незнакомы, хотя я знаю большинство людей из здешних краев.
Уголки его четко очерченных губ приподнялись в улыбке.
– Это потому, что я не из… здешних краев. Я живу в Бристоле.
– Ах, тогда это объясняет, почему я никогда не видела вас раньше. Я полагаю, вы были приглашены на бал лорда Теннанта?
– В действительности как раз нет. Я здесь совсем ненадолго и как раз думал немного осмотреть местность и ее обитателей. Когда мне рассказали, что будет устроен бал-маскарад, мне показалось забавным провести вечер подобным образом. Человек под маской теряет личность, так что какая разница, был я приглашен или нет. Это развлечение поможет мне скоротать время.
– Ах, вы забавляетесь? Вам смешно?
Незнакомец хмыкнул:
– Я слышал, что на балах-маскарадах лорда Теннанта царит довольно непринужденная обстановка, но непринужденность эта определенного рода. Я также слышал, что привычный способ отдохнуть от танцев здесь – это забраться поглубже в кусты со своим кавалером и предаться другим удовольствиям. Как и вы, покинув своих собеседников, я стал искать уединенное место, чтобы немного побыть в тишине.
– В таком случае я была бы вам очень обязана, если бы вы нашли себе другое уединенное место и оставили меня одну.
Ровена нахмурилась. Этот человек заинтриговал ее не на шутку. Он был ей интересен, и она решила удовлетворить свой интерес простым и прямым способом – задавая вопросы.
– Прошу прощения, но кто вы – или кем предполагали выступить? Это дурной тон – являться на маскарад без костюма.
Он улыбнулся шире, показав крепкие белые зубы.
– Мое лицо скрыто, но я не счел нужным наряжаться, дабы не выглядеть полным идиотом. У меня солидная репутация, и я обладаю чувством собственного достоинства.
Он вызывал в ней все больший интерес. Его манера держаться была естественной и непринужденной, а глаза в прорезях маски весело поблескивали.
– Но если бы ваш костюм был продуманным и необычным, вы бы не выглядели как полный идиот.
Незнакомец засмеялся:
– Вы выглядите очень элегантно – и невероятно, даже чрезмерно дерзко. Вы явно долго обдумывали свой наряд – и преуспели в том, чтобы не выглядеть… глупо.
– Так вы знаете, кем я нарядилась?
– Как я мог не узнать? Черной краски, которой вы подвели глаза, с избытком хватило бы, чтобы обеспечить половину египетских леди. Клеопатра умерла бы от зависти. Но мне любопытно, кто же вы на самом деле.
– Тайны в этом нет. Даже если я в маске, меня здесь знает каждый. Мое имя – Ровена Голдинг, и нет такого человека в Девоне или Корнуолле, кому было бы неизвестно имя моего отца – сэра Мэтью Голдинга.
Надо было догадаться раньше. Ну конечно, кто же еще это мог быть? Та самая девушка, о которой сплетничали во всем Фалмуте. Где бы она ни появлялась, за ее спиной тут же раздавался шепот – точно шелест ветерка в сухих папоротниках. Все знали о том, как дочь Мэтью Голдинга скачет по холмам на своей кобыле, словно дикарка, и боже правый, теперь он понимал, почему она вызывала столько разговоров. Она была великолепна.
Совершенные формы ее тела выделялись под тонкой тканью платья, и любая девушка в таком… мало что скрывающем одеянии, разумеется, привлекла бы внимание. Однако не только вызывающий наряд приковывал к ней взгляды всех мужчин на балу. Это были ее дерзкие, смотрящие прямо в лицо собеседнику глаза, манера гордо откидывать голову, царственная осанка, а также чувственность и одновременно высокомерие, сквозившие в каждом ее движении.
– Не думаете ли вы, что вам следует вернуться к тем, кто вас сопровождает, мисс Голдинг, прежде чем вас примутся разыскивать? – быстро спросил незнакомец.
Это было как раз то, что нужно, чтобы наконец освободить ее от необъяснимых чар его голоса и присутствия.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы мне указывали, что нужно делать, сэр, – отрезала Ровена. – Но мне пора присоединиться к сестре, поскольку нам уже почти пора уезжать.
Она развернулась и пошла к просвету между кустами, выходу из ее временного убежища. Но даже расстояние не могло вызволить ее из плена его взгляда. Повинуясь силам, которым она была не в силах противостоять, Ровена оглянулась и, словно под воздействием магии, медленно склонила голову. Тем самым она будто признавала, что между ней и незнакомцем завязалась загадочная связь.
Ее собеседник улыбнулся и долго смотрел ей вслед. Последнее, что увидела Ровена, – это обещание в его глазах. Обещание, что они непременно встретятся снова.
Меллин-Хаус был надежно укрыт от ветров холмами и окружен прекрасно ухоженными садами. Из дома открывался чудный вид на Фалмут, Флашинг и гавань. Его построил дед Мэтью Голдинга, человек, разбогатевший на торговле.
Он бы гордился достижениями своего внука. Мэтью стал владельцем двух торговых кораблей – «Ровены Джейн» и «Дельфина», которые останавливались в портах Корнуолла, Гибралтара и Средиземного моря, где закупали вино, кружева и полированный мрамор, а затем отправлялись в Вест-Индию и возвращались в Корнуолл, тяжело нагруженные крайне выгодным товаром – сахаром, табаком и иногда ромом.
Но к настоящему дню Мэтью Голдинг был близок к разорению. К тому же он стал калекой, получив пулю в спину при неких подозрительных обстоятельствах в Антигуа. Ровена не знала подробностей, но хорошо помнила, как отца привезли домой на «Ровене Джейн». «Дельфин» под командованием капитана Джека Мейсона отплыл с Антигуа, и с тех пор никто ничего не слышал ни о нем, ни о корабле, ни о его грузе.
Мэтью бесновался и клялся отомстить и Тобиасу Сирлу, человеку, что стрелял в него, и подонку Джеку Мейсону, укравшему его судно.
И сейчас, сидя за столом в своем кабинете на первом этаже, Мэтью Голдинг ожидал прибытия очередного претендента на руку его старшей дочери. Ровена никогда не встречалась с Финеасом Уэланом. Он был вдвое старше ее, однако многие девушки сочли бы за огромную честь привлечь внимание такого человека.
Не нуждаясь в чужих деньгах, поскольку у него, владельца земли и собственности в Корнуолле, и своих было предостаточно, Финеас Уэлан
