Напомнив себе о том, что необходимо любой ценой найти Вико, я, торопливо забившись в уголок между какой-то статуей и стеной, принялась рассматривать пьянствующих. Ну и рожи же предстали моим глазам!.. Увидев средь бела дня хоть одного подобного разбойника, я немедля бы перешла на другую строну улицы. Но, если вдуматься, здесь их присутствовало так много, что впечатление несколько смазывалось. Спустя несколько минут я заметила, что средь жутких харь попадаются и лица, явно принадлежащие людям благородным, но попавшим под влияние своих дурных наклонностей. С грустью я отмечала, какой явный отпечаток оставляет подобная жизнь даже на вполне приятных чертах.
Что запахи, что разговоры, доносящиеся до меня, верно, могли бы при других обстоятельствах довести меня до слез, но я стойко продолжала прислушиваться в надежде, что узнаю среди разномастного рёва и раскатов пьяного хохота знакомый голос.
Самым огорчительным для меня оказался вполне предсказуемый факт: в зале присутствовало множество шлюх, которые вели себя столь развязно, что я то и дело багровела, кашляла и сопела, торопливо отводя взгляд то от одной, то от другой откровенной сцены. Оставалось утешать себя только тем, что ни одна из женщин не выказывала признаков огорчения от происходящего; не знаю, как бы я повела себя, если бы стала свидетельницей одной из тех ужасных историй про похищенных иллириек, которых насильно приводили на подобные пиршества, где всячески измывались над бедняжками. Я не была столь наивна, чтобы надеяться, будто это все выдумка, но все же мне стало немного легче, когда я убедилась, что в эту ночь здесь нет никого, кто присутствовал бы по принуждению.
Вскоре я почти впала в отчаяние - время шло, а Вико я так и не увидела. Зато на меня уже несколько раз обратили внимание, и мне что-то подсказывало - недолго мне осталось тихонько жаться в темном углу. Не зная, что предпринять, я обратилась к проходящему мимо человеку, похожему более на слугу, чем на полноправного участника веселья. Запинаясь и сбиваясь, я спросила, могу ли я передать послание лично в руки господину Брана, показав на всякий случай кольцо.
Слуга, с хихиканьем, заставившим меня снова покраснеть до корней волос, посоветовал мне поискать Вико в одной из комнат, указав на арку, за которой виднелась галерея. Я, взмолившись всем богам, начала торопливо пересекать зал, натянув берет до самых глаз. Если это и помогло, то весьма слабо: пару раз мне преграждали путь мужчины весьма пугающего вида, один из которых приобнял меня и начал что-то шептать на ухо, указывая куда-то рукой. От ужаса я ничего не расслышала, за что потом дополнительно возблагодарила всех известных мне богов, и пискнула:
-У меня срочное дело к господину Брана!
Как ни странно, это возымело действие, и меня пропустили. Я, переводя дыхание и пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце, торопливо прошла арку и очутилась в плохо освещенной, бесконечной галерее. По левую руку от меня виднелись черные проемы окон, по правую - череда дверей. Первая из них оказалась заперта, за второй царила тишина и тьма, а вот приоткрыв третью, я увидела свет и услышала звуки, указывающие на то, что находящиеся в комнате не будут рады моему появлению. Хриплый смех, прерывистое дыхание, женские всхлипывания и поскрипывание мебели были очень красноречивы.
Набравшись смелости, я изо всех сил вытянула шею и заставила себя посмотреть на пару, занятую весьма приятным делом на роскошном диване, явно предназначавшемся не для столь приземленных целей. Несмотря на скудное освещение, я вскоре убедилась - мужчиной был Вико Брана. Когда длинные пышные волосы женщины, спускавшейся все ниже, перестали скрывать его лицо, я хорошо разглядела знакомые черты, сейчас, впрочем, искаженные ощущениями, что будят в мужчине умелые женские ласки. От досады я даже скривилась - вряд ли Вико намеревался в скором времени освободиться, а времени у меня имелось не так уж много, и вряд ли его следовало потратить на подглядывания за чужими любовными забавами.
Подбодрив себя этой мыслью, подкрепленной страхом перед гостями Мальтерана, в любую минуту способными утащить меня в темный угол сообразно своим пожеланиям, я тихонько юркнула в комнату, закрыла за собой дверь и окликнула Вико, сгорая от неловкости:
- Господин Брана!
Тот на мгновение оторвался от женщины и со словами: "Да ты совсем ополоумел, дурак?!" метнул в меня полупустую бутылку вина. К этому довольно мягкому обращению Вико присовокупил несколько более грубых высказываний, а я, едва успев отклониться от просвистевшей мимо моего уха бутылки, торопливо и жалобно произнесла:
- Господин Брана, это я, Годэ. Простите, но у меня совсем нет времени, и я вынуждена была...
Одновременно с этим я стащила с головы берет, чтобы Вико быстрее сообразил, о чем я говорю и признал бы во мне вконец лишившуюся рассудка дочь Эттани. Все это в совокупности произвело на Вико сильнейшее воздействие - он в мановение ока освободился от жадных женских объятий, вытолкал из комнаты недовольную шлюху, привел свой внешний вид в мало-мальски пристойное состояние и замер в напряженной позе, впившись в меня шальным взглядом.
- Господин Брана... Вико... - я
