Так что после недолгого размышления, Григулевич счел самым подходящим местом для операции столицу штата. Там сенатор проведет больше всего времени, а значит, у него будет больше возможностей попасть на прицел.
* * *Винтовку Иосиф, которого впрочем, теперь звали Хосе Кантоньи, купил вполне легально в Канзас-Сити, зарегистрировав ее, как положено. Мало ли, вдруг полицейские заметят ружье и потребуют документы.
В оружейном магазинчике «Фрайзер и Ко», услышав что мистер ищет оружие для охоты, предложили сразу несколько десятков образцов на выбор, так что Хосе даже растерялся. Пока он рассматривал товар, общительный продавец тараторил без умолку с потенциальным клиентом.
– Вы впервые в нашем штате? Вам повезло, у нас поголовье оленей огромное, больше чем у нас, только в Техасе. И охотничий сезон продлится до конца зимы, так что вы успели вовремя.
В конце концов, будущий охотник остановился на карабине Маузер, благо, что винтовок германского производства в магазине было немало. Помимо своей надежности и удобства, они пользовалось популярностью у миссурийцев по той причине, что четверть населения штата имело немецкие корни.
Правда, новых винтовок почти не было, так как экспорт из Германии прекратился, да и стоили они значительно дороже. Но и среди бывшего в употреблении оружия имелись очень неплохие образцы. Это и неудивительно, тщательное изготовление деталей и хромирование поверхностей позволяли при минимальном уходе держать Маузер в отличном состоянии. Выбрав не сильно потрепанный карабин с оптическим прицелом, Кантоньи внимательно осмотрел его с видом знатока. Попросив патрон, он воткнул его пулей в ствол и слегка покрутил, проверяя изношенность нарезов. Результат вполне удовлетворил охотника, и он занялся оптическим прицелом. На немецкие винтовки Григулевич насмотрелся еще в Испании, но этот прицел был сравнительно новым, образца тридцать девятого года. В принципе, очень даже неплохая оптика. Четырехкратное увеличение, близкое расположение к стрелку и большой окуляр. Все продумано, поле зрение вполне достаточное, да и крепится надежно. Затем Хосе попробовал зарядить оружие и тут же чертыхнулся. – А как же вставлять обойму?
На этот вопрос Фрайзер лишь развел руками. Увы, но ничего идеального в мире не бывает, и Zf-39 не исключение. Прицел слишком низко нависал над пазом для обоймы, и из-за этого патроны можно было вставлять только по одному. Впрочем, мистер Кантоньи лишь пожал плечами, и заметил, что для охоты на оленей много пуль не требуется.
Однако, не желая расстраивать клиента, хозяин магазина заговорщицким шепотом поведал страшную тайну. – У нас имеются новые усовершенствованные прицелы, причем фабричного производства, сделанные по лицензии. Их спроектировали только в этом году, по опыту войны в России, но уже начали продавать.
Лицензирован ли на самом деле товар или он вообще контрабандный, покупателя не волновало, главное чтобы был качественным. Однако хваленое новейшее устройство его горько разочаровало. Из плюсов у Zf-41 было только то, что крепился он прямо на прицельную планку, да и то для этого сначала нужно поменять колодку, остальные же качества были просто отвратительными. Чисто символическое полуторакратное увеличение и крошечный угол обзора в реальных боевых условиях скорее мешали, чем помогали целиться.
Убрав с прилавка «улучшенный» прицел, продавец достал такое полезное для охоты приспособление, как звукоглушитель. Хосе отнесся к предложению благосклонно, и согласился подождать, пока глушитель установят. Заодно он поинтересовался, где можно пристрелять оружие.
Пробная стрельба Иосифа более чем порадовала. После пристрелки винтовки он мог спокойно попасть в спичечный коробок со ста метров. Теперь оставалось еще приобрести массивный штатив для фотоаппарата, в чехле которого так хорошо помещается карабин, и можно начинать охоту.
В столице штата сенатор обычно останавливался в отеле Капитоль Плаза, и диверсант снял себе комнату метрах в двухстах от него, в гостинице попроще. К счастью, угловой номер на втором этаже, откуда было прекрасно видно дорогу, оказался свободен, что весьма упростило задачу. К тому же в запасе оставалась еще почти неделя. В ожидании клиента Григулевич не терял времени даром, стараясь оставить у жителей города память о Хосе Кантоньи. При этом он делал все возможное, чтобы составить о себе впечатление как о сицилийце, притворяющемся креолом, и к тому же профессиональном преступнике.
В щегольском габардиновом пальто, стильной шляпе, лакированных ботинках и с напомаженными волосами Хосе сразу производил впечатление человека солидного. А когда в ресторане или джазовом клубе он снимал пальто, то было видно, что его идеально выглаженный пиджак был того самого популярного у ганменов фасона, под которым можно удобно прятать пистолет. Хотя на самом деле кобуры под мышкой у Хосе не было, но для правдоподобия он иногда подергивал левым причем, как будто бы по привычке.
Общительный без малейшей наигранности, разведчик быстро завел множество знакомств, а полные карманы денег открывали любые двери. На этот раз, вопреки обыкновению, НКВД не только полностью профинансировало операцию, но даже настаивало, чтобы агент не скупился в своих тратах. «Особая группа» при наркоме внутренних дел, недавно реорганизованная в четвертое управление, сделала все возможное, чтобы деньгами компенсировать нехватку времени и сотрудников. Остальное было за ним, и Григулевич выложился полностью, помня, что главное в этом задании не поставить под подозрение Советский Союз.
Надо сказать, что лучшей кандидатуры для столь трудной миссии было не найти. Иосиф был асом перевоплощений и мог легко выдать себя за представителя любой нации, особенно южной. Помимо своей чернявой внешности, доставшейся ему от своих предков караимов, он обладал живым и непосредственным характером, свойственным испанцам и итальянцам, так что ему даже не нужно было притворяться. Оставалось только внести штрихи, характерные для требуемой национальности – жесты, интонации, манеры, характерные выражения и легкий, едва заметный акцент. Совершенная память позволяла разведчику мгновенно запоминать новые слова, и Григулевич без труда мог не только разговаривать, но даже думать на десяти различных языках.
Впрочем, разговаривать на итальянском ему не понадобилось, и он ограничился лишь изредка бросаемыми ругательствами. Поддерживая свое реноме, замаскированный сицилиец не забывал в ресторанах усиленно налегать на морепродукты и ни разу не прикасался к яблокам, даже когда его угощали. Для полноты картины Хосе несколько раз невзначай проговорился, заказав официанту «паста»
