– Но, мамочка, я успею, времени много.
– А причёска? Дочка, немедленно поторопись заняться собой. И прошу тебя, оставь нас с папой наедине. У нас дела государственной важности.
Адельфина нахмурилась и искоса взглянула на отца. Сэр Велизар развёл руками, но, отвернувшись от экрана, подмигнул ей озорно.
– Ладно уж, решайте государственные дела, – вздохнула озорница. – Так и быть, я удаляюсь. Чудесный день, мамочка!
– Вы зря перемигиваетесь, – проворчала мама со стены. – Я всё вижу.
– Какая ты у нас с папой дальнозоркая, – воскликнула Адельфина.
На эту реплику рассмеялись даже вышколенные секретари и присутствующие сотрудники офиса. Адельфина беззаботно проскакала до двери и, пританцовывая, помахала строгой настенной маме и натуральному папе, скрываясь за предупредительно открытой высокой дубовой дверью.
* * *После нескольких нетерпеливых минут в служебном лифте с двумя охранниками Адельфина наконец попала домой.
– О-о! Деточка моя! – возопила не своим голосом Перегрина, обнимая путешественницу и утирая непрошенную слезу. – Слава Двуединоначалию! С тобой всё в порядке?
– Да-да, не волнуйся, няня. Я немножко попала в шторм, но мне ни капельки не было страшно, – нараспев протянула озорница. – А потом, потом… – нимфа закрыла мечтательно глаза, широко их распахнула и горячо зашептала няне на ушко:
– Скажи, что никому ничего не расскажешь. У меня появилась одна тайна. Знаешь, няня, я после шторма приземлилась на большом плато во-он на тех скалах.
Она подбежала к окну и нажала кнопку на маленькой чёрной коробочке. Защитная плёнка запарусила, открывая оконный проём.
– Видишь, вон там, на горизонте начинается гряда наикрутейших и наиопаснейших скал в нашем заливе.
– Ай-ай, – закачала головой толстая няня Перегрина.
Они присели прямо на пол, устланный пушистым ковром из леопардовой шкуры.
– Няня, там я познакомилась с очень приятным молодым человеком. Его зовут… О, у него чудесное имя, и он из благородной семьи охотников. Да-да. Я думаю, у него кровь нашего сословия. А зовут его…
Но и в этот раз няне не удалось услышать имя незнакомца. В покои вошла массажистка с корзиной «волшебных» мазей, а за ней домашний эскулап. Адельфина несколько поморщилась:
– Ах, да. Я уже и забыла про это. Ну, хорошо, позже, дорогая няня. Мне пора готовиться к вечеру Выпускников. А выходное платье готово?
– Конечно, крошка. Это мой последний шедевр компьютерного дизайна после долгих творческих мучений. Однако, если ты, детка, не захочешь воспользоваться им, то есть и запасной вариант.
– Отлично, – запела Адельфина, пока няня её раздевала перед горячей ванной, наполненной ароматным составом из трав базилика, олеандра и дикой розы. Эскулап присел на пуфик, пристроил кучу электродов на теле пациентки и стал щёлкать разными кнопками на докторском приборе, критически осматривая подопечную. Потом глубоко вздохнул и назидательно произнес:
– Дорогая… ммм… леди Адельфина! Вы сегодня вероятно испытали большое потрясение, о чём свидетельствует недопустимо большое количество адреналина в крови. Кроме того, – продолжал он скрипучим голосом, – ваше давление несколько выше нормы, а процессы в коре головного мозга близки к торможению, что совсем недопустимо перед сегодняшним вечером. Исходя из вышеизложенного…
– Хм, милый Царгус, надо говорить «исходя из ранее изложенного», так нам сказали на уроке по искусству ораторства, – вставила Адельфина, хитро щурясь.
– Ммм… так на чём я остановился? Угу, неважно. Короче, я прописываю вам сорокапятиминутный электросон. Вот. Можно после ванны и процедуру лечебного массажа.
– Но я не хочу спать, – запротестовала пациентка.
– Видите ли, о милое создание, электросон – есть всего лишь…
– Знаю-знаю, что ты мне скажешь: «Электросон – есть всего лишь малая составляющая часть твоего терапевтического режима, которую я должен прописать согласно Конвенции Здоровья Атлантиды. Последняя версия Конвенции была принята к исполнению и подписана моей персонопочтенной глубокоуважаемой бабулей, эскулапом в третьем поколении, и является хорошей разгрузкой для нервной системы подрастающего организма». Так?
– Так-так. Вот видите, малышка, вы и сами всё прекрасно понимаете.
– Не понимаю и не хочу понимать! Однако только ради тебя, Царгус, я согласна. Сорок пять минут и ни секундой дольше!
Она величественно и грациозно залезла в ванну:
– Царгус, подойди поближе, я тебе кое-что скажу.
Эскулап послушно подошёл к этому мраморному сооружению и наклонил голову над бордюром. Адельфина только и ждала этого момента, резко выпрыгивая из воды, она окатила Царгуса ароматной пеной и забрызгала его белоснежный халат и смешную шапочку.
– Кошечка в аквариуме, – проворчал эскулап Царгус, усмехаясь в усы.
– Вот я тебя сейчас выпорю, несносная девчонка!
– Если догонишь, – со смехом воскликнула русалка. Она скрылась под водой и показала эскулапу розовые пятки, уходя вглубь.
– Ничего, я тебе задам во сне сложный урок по законам Двуединоначалия, будешь знать!
– Царгус, миленький, я больше не буду. Честное слово! Давай без урока, а? В такой день, ладно?
– Многоуважаемый Царгус, – вмешалась Перегрина, хитро улыбаясь.
– Может, обойдёмся и вправду без уроков? Дитя и так уморилось. А я тебя пирожочками горяченькими покормлю, пойдём на кухню.
– Взяток не беру, – эскулап выпятил грудь и гордо посмотрел на экономку. – А с чем пирожки?
– Пошли, пошли, твои любимые: с уткой-кряквой и ананасовым соусом, – она ловко увела его из покоев любимицы.
Жемчужная ванна, настои трав и массаж сотворили чудо. Усталости как не бывало. Ощущение лёгкости в теле, умиротворения и радости в душе наполнили Адельфину. Она замурлыкала одной ей известную мелодию ни о чём. Массажистка закутала дорогую во всех смыслах клиентку в пушистую меховую накидку из белого полярного медведя. Уютное глубокое кресло для электросна услужливо подкатилось к пациентке, мигая зелёным огоньком светодиода на шлеме.
– А где же наш целитель? – спросила она и в нерешительности поиграла педалькой кресла, касаясь её босой ножкой.
– Я здесь, моя дорогая повелительница, – откликнулся Царгус, вбегая и дожевывая на ходу что-то за щекой, видимо пирожок. – Я здесь, моё солнце и главное светило на сегодняшний вечер. Вы у меня сегодня, леди, единственная пациентка и предмет неусыпной заботы. Не так ли?
– Вот-вот, именно неусыпной, потому что я вполне отдохнула и более не желаю усыпляться.
– Ладно, ладно, детка. Я согласен с вами, но только в одном вопросе – не будем брать тот урок, который вы не хотите сейчас. Я предлагаю… ммм… небольшой сюжет по вечернему этикету. Это лучше?
– Пожалуй, – смилостивилась Адельфина. Она уселась в кресло и терпеливо протянула руки и ноги для закрепления электродов. – Только тридцать минут, не долее.
– Договорились, всего сорок минут и ни минутой долее, красавица.
Девушка расслаблено махнула рукой:
– Хорошо, я согласна.
– О, моя леди, не так энергично жестикулируйте, оторвёте все контакты. Так-то лучше. Вам удобно и тепло? Угу, чудненько. Ну и баиньки.
Эскулап включил таймер, вставил кассету с уроком этики в прорезь и опустил забрало на шлеме. Когда он уходил из зала, его подопечная уже мирно посапывала по-детски точёным носиком, сладко-розовая во сне.
Глава 4
Велизар, отец Адельфины
«Посади собаку на царство —
она всё равно будет грызть обувь».
Древнеиндийский