– Племянницу.
– Хорошо, племянницу. Вы так бежали, что напомнили мне мою молодую скаковую кобылку, которая ужасно не любит проигрывать. Вот я и протянул руку.
– Скаковую кобылку? Лошадь? – возмущенно переспросила я, уже готовая разозлиться, но он снова засмеялся и учтиво снял свое канотье. Он был одет в новый, кремового цвета костюм, на котором виднелись следы грязи.
– Я Тим Макшейн, мисс. Или миссис?
– Мисс. Мисс Нора Келли, – уточнила я и протянула ему руку.
Внезапно он взял ее обеими ладонями и подмигнул мне. Это выглядело слишком уж нахально, если учесть, что дело происходило в конке на Арчер-авеню, в восемь утра и у всех на виду.
Я поспешно отдернула руку и прошла вглубь, где Агнелла уже ждала меня вместе с нашими подругами Розой и Мейм Маккейб. Каждое утро они занимали нам места в этом трамвайчике на конной тяге, поскольку садились в него раньше, на остановке у пансиона моей тети Кейт, где они жили. Мы втроем трудились телефонистками в компании «Монтгомери Уорд», принимали заказы по каталогам фирмы – что почему-то казалось моей сестре Генриетте подозрительным.
– Дни напролет болтать с незнакомыми людьми? Мне это представляется просто неприличным, – объясняла она.
А вот Майку нравилось слушать рассказы о том, что у нас заказывают. Он называл нас «трио». В свои двадцать четыре я была старшей среди сестер. Розе – круглолицей симпатичной девушке с большими светло-карими глазами – исполнилось двадцать два. Мейм был всего двадцать один, но ей удавалось выглядеть величественно: темные глаза, высокие скулы, прямой нос… Мой же нос задирался вверх. Все мы были уже не юными, но и не замужем, и Генриетта частенько напоминала мне об этом.
– Вы – кучка старых дев, – говорила она.
– Все лучше, чем быть ворчливой вдовой вроде тебя, – огрызалась я. Да, жестоко, но ее острый язык донимал меня, и я не успевала сдерживаться.
Генриетта обожала поносить Маккейбов. Завидовала, потому что мы втроем хорошо одевались благодаря швейным способностям Розы. Она могла сшить что угодно, все, что я нарисую. Сейчас на Мейм как раз был мой наряд – темно-коричневая юбка и ярко-оранжевый жакет. Свое платье из темно-синего хлопка Роза скопировала из журнала «Компаньон домохозяйки». Я предлагала Генриетте нарисовать для нее модель платья, чтобы Роза потом сшила его. Но сестра лишь рассмеялась в ответ.
Теперь же обе сестрички Маккейб смотрели на меня и качали головами. Роза даже прицокивала языком.
– Ох, Нони, – вздохнула она. – Это же Тим Макшейн.
– Я в курсе, – ответила я. – Он же представился.
– Ни одна приличная женщина в Бриджпорт-парке даже не заговорит с ним.
Теперь уже и Агнелла кивала в такт Розе, а слово взяла Мейм:
– Он своего рода мошенник, Нони. Тренирует скаковых лошадей на беговом треке в парке.
– Ну и что? Что в этом такого? Майк и мой кузен Эд постоянно ходят на эту трассу.
– Да, но они не проводят свое время с гангстерами. Поговаривают, что Тим Макшейн чего только ни делает со своими лошадьми, чтобы заставить их выиграть, – сказала Мейм.
– Или проиграть, – вставила Роза. – К тому же он любовник Долли Мак-Ки.
– Певицы Долли Мак-Ки? Но она же намного старше него, – удивилась я.
Мне было двенадцать лет, когда мама впервые взяла меня в театр Маквикера на спектакль Долли Мак-Ки, и уже тогда Долли была немолода. Но все же она выглядела очень эффектно, стоя на сцене в лучах прожектора в своем блестящем платье и исполняя «Старую сладкую песню любви». Сидевшая рядом со мной мама плакала, вспоминая моего отца, умершего таким молодым. И все же Долли Мак-Ки собирала полные залы даже сегодня и жила в отеле «Палмер Хаус», как королева. Выходит, она подцепила Тима Макшейна. Любопытно.
– Долли всегда ходит на ипподром, и говорят, что лошади, которых тренирует Тим, принадлежат ей. Она связалась с ним уже много лет назад, – тем временем продолжила Роза.
– Вам обоим известна вся его подноготная – кто он, что он, откуда, – удивилась я. – Почему же вы раньше о нем ничего не рассказывали?
– В пансионе у тети Кейт появился новый постоялец, который работает на ипподроме. Щуплый паренек родом из графства Каван. Это он нам все рассказывает про Тима Макшейна, – пояснила Мейм.
– Но сейчас он великодушно спас нас с Аг. А я его, по-моему, даже толком и не поблагодарила.
Я встала, но Аг и Роза потянули меня обратно.
– Нони! Прошу тебя!
– Может быть, я попрошу у него билеты на выступление Долли, – заявила я.
– О нет, Нони! Ты этого не сделаешь! – воскликнула Роза.
– Я не такая робкая, как вы обе, – не унималась я.
– От этого человека нужно держаться подальше, – предупредила Мейм, – судя по тому, что о нем говорит тот парень из Кавана.
– Смотри, он в любом случае уже выходит, – заметила Роза.
Трамвайчик остановился на улице Ласаль прямо перед новым Сити-холлом. Тим Макшейн сошел на тротуар и посмотрел на нас, прильнувших к стеклу. Он коснулся пальцем своей шляпы и слегка поклонился нам. Сестры Маккейб и Аг тут же шарахнулись назад, но я помахала Тиму рукой и склонила голову набок. Он улыбнулся. Ну и ну!
Разумеется, нашу начальницу, мисс Аллен, раздражало, что мы усаживаемся на свои места и надеваем на головы наушники уже тогда, когда часы начинают бить девять. Она была в ярости оттого, что мы чуть не опоздали, но еще больше ее злило, что мы все же успели и она не смогла нас отбранить. Мисс Аллен не так уж плоха, но эта аккуратная и хорошо одетая женщина была не из Чикаго, не замужем, и родственников у нее здесь не было. Поэтому она целиком посвятила себя работе и компании.
– Для всего мира «Монтгомери Уорд» – это вы, – снова поучала она нас, как и каждое утро. – Ваш голос, ваша дикция, ваши отточенные профессиональные манеры должны вызывать доверие у клиентов. Они должны верить вам.
Я взяла лист с загнутыми уголками, на котором мисс Аллен написала для нас текст. В длинном ряду нас сидело двадцать человек. Мы вставили штекеры в разъемы коммутатора и заговорили четко и без акцента, как того требовала от нас мисс Аллен:
– Доброе утро, я оператор компании «Монтгомери Уорд» и готова принять ваш заказ.
И никаких отклонений от этой схемы – мисс Аллен ходила у нас за спинами и прислушивалась.
Начинали мы все дружно. Роза даже называла нас «Хор “Доброе утро”». Но с каждым звонком и заказом ритм менялся.
– Какие размеры? Какие цвета? Какое количество? – задавали мы одни и те же вопросы.
– Сколько стоит? – слышалось в ответ. – Когда поступит мой заказ?
В основном это были мужчины.
Мой первый сегодняшний клиент был плохо знаком с телефоном. Я представила, как он стоит где-то в сельском магазине, где народ собирается поболтать, и кричит в круглую черную трубку. Его было бы слышно в Чикаго
