Амису я не видела ни за ужином, ни в комнате, куда пришла сразу после кухни. Последний раз мы с ней пересеклись в кладовой — я убирала ведро и тряпки, чтобы приступить к новой работе. Она, кажется, с первого взгляда поняла, даже спрашивать не стала, лишь проводила меня грустной улыбкой и отчаянием, застывшим в широко распахнутых глазах.
Хотела бы я ей помочь, действительно хотела бы, но… Это, увы, не в моей власти.
* * *Амиса вернулась поздно ночью, я уже спала. А стоило скрипнуть дверью, открыла глаза и посмотрела на девушку.
Растрёпанная, в сбившейся одежде. И, несмотря на полутьму комнаты, освещаемую лишь скудным лунным светом, я рассмотрела припухшие губы.
По мне она скользнула равнодушным взглядом и, не раздеваясь, легла на своё место. На душе стало невыносимо гадко. Будто я на самом деле виновата перед ней в чём-то.
Эх, глупая ты, Лиза, совестливая слишком, подумала я и уставилась в потолок.
Я не виновата, да и чтобы искупить свою мнимую вину, нужно было бы заменить её собой. А я, на счастье (или на беду), не готова к таким жертвам. Жуткий, жестокий мир…
Уснуть получилось не сразу — в мыслях всплывали образы один страшнее другого. То меня изнасиловать пытались, то убить, то использовать для какого-то ритуала. А на рассвете, едва в комнату пробрался первый луч солнца, я расслышала голос за дверью, и этот голос звал меня…
— Ли-за… Ли-за… — шёпот, больше похожий на змеиное шипение.
Проснулась, но ещё несколько долгих мгновений не могла понять — мне почудилось или нет? Лучше бы первое, потому что второе слишком пугало. Ведь моё настоящее имя знает только Дакар, но голос явно не его.
— Ли-за… выйди ко мне… — вновь послышалось из-за двери.
Надежда умерла, так и не родившись. Зажмурилась, пару раз глубоко вздохнула и осторожно повернула голову. Там, за ненадёжной преградой, кто-то был, и этому кому-то зачем-то понадобилась я.
Испугалась ли я? Ещё как! С самого первого дня этот мир принял меня не слишком радушно, так что, кроме гадостей, ничего ожидать не приходилось.
— Ли-за… — и будто кончиками пальцев провели по доскам. Была бы металлическая дверь, наверняка бы послышался душераздирающий скрежет.
Голос мне незнаком и, похоже, принадлежал женщине. Но это не точно. Шипение сложно расценивать однозначно. А вот вставать и проверять свою догадку совсем не хотелось.
— Лиза, выйди, я не причиню тебе зла…
От этих слов по телу прокатилась волна страха, заставив сердце сжаться. К горлу подступил ком горечи — противный, удушливый; перед глазами нарисовалась жуткая картинка, опять же из классических фильмов ужасов. Маньяки и убийцы всегда обещают не причинять вреда, но на деле… Что-то мне везло на разного рода страшилки, к чему бы это?
И да, я не ошиблась, голос действительно был женский. На последнем слове прорезались мягкие переливы, свойственные только нам. Но от догадки легче не стало. Кто она и что ей от меня нужно, тем более на рассвете, когда ещё весь замок спит?
— Лиза… — повторила она настойчиво, будто это что-то изменило бы.
Я села на сундуке, подтянула ноги к груди и исподлобья посмотрела на дверь. Раз эта неизвестная личность до сих пор не вошла, значит, я в относительной безопасности. Только бы не сработал закон подлости.
— Ли… — начала было незнакомка и замолчала, задохнулась собственными словами. Послышался подозрительный шорох и тихий хлопок.
Я ещё долго ждала, что вот сейчас, в эту секунду повторится шипение, но мои ожидания были тщетными. Предрассветное молчание не нарушал ни единый звук, пока за стенами не послышалась петушиная песня — старательная, надрывная, будто поющая птица жила последние мгновения.
Снова заснуть мне не удалось. Амиса встала, потянулась и предложила пойти на завтрак. Должна заметить, её голос звучал спокойно — без издёвки или зависти. Надеялась, это к лучшему и меня больше не ждёт удар в спину. Согласилась, осторожно кивнув в ответ, и поднялась с кровати, искоса поглядывая на дверь.
Вот уже с полчаса, пыталась уверить себя, что это были всего лишь галлюцинации. Не то чтобы я мечтала о галлюцинациях, просто такое объяснение казалось не особо страшным. И, что удивительно, я почти поверила самой себе. Почему «почти»? Да потому что всё вновь пошло не так.
На кухне было непривычно тихо — ещё не все работницы собрались, а те, кто были, нещадно зевали и буквально спали на ходу. Такое вялое состояние длилось ровно до того, пока в дверях ни показалась молоденькая девчонка Таеса — растрёпанная, взбудораженная, с припухшими от поцелуев губами.
— Вы слышали? Слышали? — нетерпеливо пролепетала она, оббегая стол и с ногами забираясь на лавку. — Сегодня в замке чуть не поймали лазутчика!
Новость произвела фееричное действие. Девушку, миловидную брюнетку с пышными формами, окружили и наперебой принялись выпытывать подробности. Все позабыли о том, что секунду назад они жутко хотели спать.
— Небось, Шпон наплёл, как всегда? — всеобщее оживление прервал спокойный голос Грассы. — Какой может быть лазутчик в нашем захолустье?
Я всё это время стояла в стороне, стараясь особо не мельтешить перед глазами. Известие о лазутчике произвело на меня неизгладимое впечатление. Ведь таких совпадений быть не может, правда? Голос незнакомки — и тут же известие о шпионе?
Девчонка на заявление экономки поджала губы и едко бросила:
— С чего это ему врать? А если не верите, пусть Амиса у Эдара поинтересуется!
Последнее она бросила зря, очень даже зря. И сама вестница это поняла — стоило вырваться фразе, зажала ладонью рот, да только поздно, сказанного не воротишь.
— Прости, Грасса, я не хотела! — пропищала Таеса тоненько, будто мышь из-под печки.
А Грасса сделала вид, что ничего не произошло, только уголки губ дрогнули в ухмылке.
— Так что тебе Шпон сказал? — спросила она, как ни в чём не бывало.
Я посмотрела на Амису — она держала в руках чашку с дымящимся чаем и, казалось, мысленно пребывала очень далеко отсюда.
— Сегодня в замке был кто-то из
