- Э... что-то случилось?
- Догадливый! Случилось! Шинский выбросился из окна, не успев никому объяснить, почему он запугивал свою невесту через Бодрова! Это с его электронного адреса тот получал подробные инструкции!
Ангелина в ужасе смотрела на Антона, не в силах поверить в то, что он говорит. Она даже не знала, какая из двух новостей её больше шокировала, пожалуй, всё же вторая: ведь Игорь боготворил Заряну и просто не мог с ней так поступить! Арбенин только нахмурился и покачал головой.
- Он жив?
- Да, счастливчик наш Игорёк: приземлился с двенадцатого этажа на чью-то клумбу. Несколько сломанных ребёр, перелом голени и сотрясение - легко отделался! Так что быстро дуй в больницу, там сейчас акулы жёлтого пера дежурят - мне светиться нельзя.
- Хорошо, - кивнул Май, - получается, Бодров говорит правду: он действительно встретился в кафе с Зоей и передал ей адрес. Интересно, она его сразу узнала?
- Если так интересно, почему ты до сих пор здесь? Я же сказал - быстро в 29-ю городскую! У Шинского и поинтересуешься!
Антон только теперь заметил испуганную девушку и натянул дежурную улыбку. Настроение у него было отвратительное, но прививаемые годами хорошие манеры обязывали соблюдать хотя бы основные правила этикета в присутствии дам.
- Здравствуйте, Ангелина. Простите за эту некрасивую сцену, сорвался под давлением обстоятельств. Арбенин, ты ёще здесь, давай, одна нога здесь другая там. Потом сразу отзвонишься!
Он кивнул Ангелине и вышел, направляясь в свой кабинет.
- Значит, всё-таки жених, - пробормотал Май, запасаясь диктофоном, - как банально!
- А что вообще происходит? - робко спросила Ангелина, всё ещё пребывающая в полушоковом состоянии.
Май огляделся по сторонам, гадая, что ещё ему может понадобиться.
- Тебе повезло, Скворцова. Мне нужно срочно уйти, а к теме преступления и наказания мы с тобой обязательно вернёмся позже, о рукоприкладстве тоже поговорим! - он машинально дотронулся до щеки и бросил на девушку угрожающий взгляд.
Ангелина облизнула пересохшие губы.
- Вы ведь сейчас в двадцать девятую больницу поедете?
- Уже уехал, не скучай! - он, собрав ещё кое-какие мелочи, вышел в приёмную.
Девушка, поколебавшись несколько секунд, метнулась за ним.
- Май Всеволодович, подождите! Возьмите меня с собой!
- Чего? - Май нетерпеливо посмотрел на часы и перевёл взгляд на помощницу, вид у неё был очень решительный. - Это ещё зачем?
- Ну, пожалуйста, я очень хочу понять, что происходит, вы же мне ничего не рассказываете!
- Скворцова, жить ты мне уже помешала, так хоть работать не мешай!
- Я не мешаю, а помогаю! Там тётина подруга старшей медсестрой работает, она нас проведёт к Шинскому, а так вас могут не пустить.
- Нас? На кой чёрт тебе это надо? Неужели хвалёное женское любопытство замучило?
- Нет... я... это не просто любопытство, для меня это очень важно, правда! Понимаете, мне Заряна очень нравилась, она была для меня примером, что ли... - тихо призналась девушка, умоляюще глядя на Арбенина.
Май посмотрел в потолок, избегая этого взгляда. С одной стороны, он не планировал посвящать её во все подробности, девчонка запросто проболтается той же подруге-журналистке, с другой - к Шинскому действительно сейчас не так просто будет попасть. Можно, конечно, родственником прикинуться, только настоящая родня, скорее всего, уже там, и эта возможность отпадает.
-Хорошо, - медленно сказал он, - едем к твоей знакомой, но чтобы ты в палате сидела тише воды и ниже травы!
- Обещаю, спасибо! - облегчённо выдохнула девушка.
- Спасибо в карман не положишь, - проворчал помощник детектива, - да, и не думай, что я забыл о пощёчине и цветах!
Зарецкий проглотил очередную таблетку (первые две от мигрени пока не спасли), посмотрел на часы и со вздохом поднялся из кресла - пора отпускать своих "крепостных" на волю. Сегодня у них "Юрьев день". Ох, как же болит голова, а тут ещё Шинский со своей депрессией - жить ему, видите ли, надоело! Слабак! Слабак и неудачник - даже умереть сам не может!
Леонид Егорович уже побывал в больнице рано утром. Поговорить с Игорем не удалось - тот спал, накачанный транквилизаторами и обезболивающим. Зато удалось, вернее, пришлось объясниться с журналистами, буквально осаждающими больницу. И откуда только они всё узнают, чуть ли не раньше него? Продюсер подтвердил попытку самоубийства Шинского - отрицать очевидное не имело смыла. К тому же, чего греха таить, случившееся ему было даже на руку. Фанаты Заряны, безусловно, оценят глубину чувств её жениха, потерявшего смысл жизни после загадочной смерти любимой.
Трагическая и недосказанная история большой любви должна многократно подогреть интерес к запланированному на июнь концерту, посвящённому прощанию с Заряной. Да и на продажах её последнего альбома это событие, скорее всего, отразится положительно. Не все, конечно, будут настроены лирически, найдутся желающие позлословить и выдвинуть свои, мягко говоря, малоприятные, возможно, даже скандальные версии случившегося. Но это тоже неплохо - в шоу-бизнесе большим спросом пользуется то, о чём много и громко говорят, ну а что именно говорят - уже не столь важно. Всё к лучшему.
Разумеется, Зарецкий не желал зла ни Игорю, ни кому-то другому. Просто когда-то давно он научился в любом, даже самом негативном событии находить положительные моменты, и теперь эта наука очень помогала ему жить, причём жить весьма неплохо.
Головная боль, игнорируя сильнодействующие лекарства, продолжала пытку, но он заставил себя выйти к конкурсантам собравшимся, как обычно, в "Кривозеркалье".
Одетые и загримированные ребята нетерпеливо ожидали, когда их, наконец, выпустят из заточения. Зеркальный дом - не тюрьма, в нём изолируют не от общества, а от свободы в любых её проявлениях, ведь даже одежду им здесь подбирают консультанты, а слова и действия, не позволяя расслабиться ни на минуту, контролируют вездесущие камеры. "Юрьев день" - глоток той самой, отобранной свободы и возможность хоть несколько часов побыть самим собой, разумеется, если крупно повезёт, а везёт далеко не всем.
Леонид Егорович
