Осенью 1940-го англичане, наконец, сочли возможным передать Греции ее заказ из двенадцати «Бленхеймов», причем поставила машины более совершенной модификации. Так Греция получила двадцать четыре самолета за двенадцать заказанных. «Бленхейм» оказался для греков достаточно сложной машиной. Пилоты, привыкшие к бипланам с неубирающимися шасси и винтами фиксированного шага, оказывались перед множеством рычагов и кнопок неочевидного назначения. На неудобное управление бомбардировщиками жаловались и сами англичане: например, рычаги управления выпуском шасси и закрылков находились слишком близко друг от друга, пилот мог их перепутать и вместо шасси убрать закрылки. Итог -сваливание и авария. Ошибка в установке шага винтов могла привести к тому, что самолет Неправильная установка шага винтов на взлете приводила к тому, что бомбардировщику для отрыва от земли не хватало взлетно-посадочной полосы.
Несмотря на все сложности, к моменту итальянского вторжения дожили все греческие «бленхеймы», ремонта требовали три из двенадцати.
В первый день итальянского вторжения э скадрилья « Бленхеймов» принимала участие в обороне Афин, нанеся удар по главным силам итальянского флота. Был потерян один самолет без заметного результата. Второй вылет был совершен в пользу обороны Салоник, в ходе которого атаковали линейный корабль «Джулио Чезаре». Доклады пилотов о попаданиях в линкор подтверждены наблюдателями с береговых батарей и кораблей, но оценить нанесенный ущерб трудно, поскольку корабль несколько позже был потоплен англичанами в бою у мыса Гавдос. Потерь в этом вылете «Бленхеймы» не понесли.
В целом в бою под Салониками греки задействовали вполне современные легкие бомбардировщики, которые, благодаря истребительному прикрытию и штурмовке итальянских кораблей истребителями, понесли не слишком большие потери, причем обе эскадрильи добились попаданий. Разумеется, легкие бомбы не могли причинить критических повреждений линкорам, но свою роль сыграли, снизив действенность итальянского огня по «Михаилу Фрунзе» и греческим эсминцам.
Итальянская ударная авиация в бою при Салониках оказалась представлена всего одним типом машин – бомбардировщиком Кант Z.1007 «Альционе». Внешне самолет относится к очень распространенной в Италии трехмоторной схеме. Настолько распространенной, что в той же Испании обыватели легко различали своих и чужих, достаточно было запомнить, что немцы и итальянцы – это «тримоторес»! Зато двухмоторные «мартины» и «катюши» республиканские… Там, в Испании, «канты» появились позже других, под самый занавес, уже в 1939 году, и республиканские пилоты, хотя и заметили появление «рапидос» – «быстрого» трехмоторника, не успели толком разобраться, как с ним бороться. В своей первой войне не был сбит ни один «кант». Боевые испытания были сочтены более чем успешными, и в то время как итальянские пилоты, собираясь домой, передавали машины испанским коллегам, фирма CRDA получила заказ на пятьсот машин, которым предстояло сыграть существенную роль в борьбе за Средиземное море. Производственные мощности фирмы были не слишком велики, конкуренты предпочитали производить модели собственной разработки, и в итоге к моменту вступления Италии в войну Реджиа Аэронаутика располагала не более чем сорока «Альционе», которые немедля пошли в бой.
Сперва – налеты на Мальту, не слишком результативные, но, опять же, безнаказанные. Импровизированная эскадрилья из случайно отыскавшихся на складах бипланов Глостер «Гладиэйтор» ничего не могла поделать со слишком быстрыми трехмоторниками. В это же время другие типы машин на французском фронте столкнулись со вполне современными истребителями и понесли потери. У «кантов» начала появляться определенная репутация.
Во время «Битвы за Британию» единственная эскадрилья «кантов» работала не вполне по специальности, занимаясь разведкой. Летая без бомб, на полной скорости, быстрые трехмоторники вынуждали английские истребители медленно себя догонять сверху-сзади – как раз в секторе обстрела спаренных крупнокалиберных пулеметов. В итоге, не потеряв ни одной машины, экипажи «кантов» отчитались об уничтожении двух истребителей. На выпуске «кантов» такая живучесть сказалась весьма благоприятно, его производство по лицензии было передано еще двум фирмам: IMAM и Бреда, у последней самолет заменил в производстве неудачный штурмовик BA.88 «Линче».
Узким местом итальянского авиастроения всегда были моторы, а на BA.88 стояли те же двигатели, что и на везучих трехмоторниках.
К октябрю 1940 года в распоряжении авиационного командования Эгейского моря находилось два полка (группо), вооруженных бомбардировщиками Z.1007. Оба располагались на Родосе, на аэродроме Марица (18 машин по штату, 18 в наличии, 16 боеготовых, производство фирмы-разработчика) и на аэродроме Гадурра (18 по штату, 14 в наличии, 12 боеготовых, модификация фирмы Breda).
Именно эти силы были привлечены к атаке береговых батарей у Салоник.
Для удара удалось сформировать строй из трех девяток, то есть по сравнению со штатной численностью удалось поднять ровно три четверти машин. Воздушное противодействие ожидалось умеренное, у греческих эскадрилий, защищавших Салоники, на вооружении были истребители польского производства, менее скоростные, чем «рапидос».
Никто не ожидал, что задачу внезапно поменяют и придет приказ атаковать «британский линкор» – то есть «Михаила Фрунзе». Никто не ожидал, что на «британском линкоре» окажется универсальная зенитная батарея американского типа. Никто не ожидал, что греческие летчики будут пусть даже тараном, но сбивать «трехмоторники». И уж безусловно, никто не ожидал появления в воздухе «суперпорко» – советских корабельных разведчиков-истребителей, пусть и всего двух.
Греческие и советские записи говорят о двенадцати сбитых, итальянцы признают потерю всего пяти машин, в число которых, безусловно, входит самолет, который таранил лейтенант Маринос Митралексис, и экипаж которого летчик взял в плен лично.
Так закончилось сомнительное везение и началась боевая работа лучшего итальянского бомбардировщика Второй мировой войны.
Как это сделано: История
Постановка задачи
Я всегда хотел написать книгу об эпохе больших кораблей с большими орудиями. Стилистически меня больше привлекает начало двадцатого века, от Русско-японской до Первой мировой войны, когда сражались большие эскадры броненосцев и дредноутов. К началу Второй мировой линкоров стало куда меньше, да и авианосный закат был не за горами, зато значение каждого отдельно взятого корабля резко выросло. Русско-японскую войну войну писатели-фантасты освоили вдоль и поперек, переигрывать в тысячный прорыв «Варяга», бой в Желтом море и Цусиму скучно. На деле – изначально скучно, поскольку ровно все шансы Японии в той войне легко перекрываются очевидными, недорогими, но заблаговременными действиями русского правительства.
Можно было перевести в зону первостепенных интересов государства достаточные боевые и обеспечивающие силы. Можно было озаботиться удобной базой для флота. Можно было, в конце концов, договориться с постоянно проклинаемыми в книгах-альтернативах англичанами о дружбе и союзе, не сходясь перед этим с соперником в схватке на краю света, причем на его излюбленном оружии. Тогда, глядишь, Россия в Антанте оказалась бы не номером третьим, после Франции, а номером вторым, и французы сейчас обсуждали бы планы коварных альбионцев и подлых
