Буквально через пару секунд, и эта бесполезная мысль покинула голову человека в плаще и широкополой шляпе. Сейчас он мог думать только об одном: след, который он потерял в Вязком шныре прошлой ночью, отыскался именно здесь, в захудалом поселении с жалким названием Жаровня. Так что теперь надо быть начеку. Человек без Тени может быть совсем близко. Может быть даже ближе, чем кажется: вводится за ним такая особенность. Возможно, он даже сидит за соседним столиком или того хуже - лежит сейчас бездыханным телом у ног странника.
4
Толпа изнывала от нетерпения. Подбадривая себя улюлюканьем, люди требовали начала представления: жестокой, кровавой расправы над беспомощной жертвой, у которой не будет ни единого шанса на спасение.
Первые ряды взревели. Скоро они станут настоящими вершителями судеб. Слепыми судьями, способными лишь выносить вердикт, а не выслушивать пламенные оправдания.
Неболшой частокол натянулся как тетива, отозвался протяжным стоном, но все-таки выдержал натиск человеческих тел. Толпа начала ухать будто сыч-перевертышь, предвещая скорую дележку человеческой судьбы.
Высокий палач, в самодельном колпаке с дырами для глаз и носа, поднял руку. Двое привратников, дрожа от нетерпения, поплевав на ладони, взялись за поручни зубчатого колеса. Старые цепи дернулись и решетка неохотно поползла вверх. Не успела она подняться, а на площадку уже вытолкали невысокого человека в оборванной одежде. Выглядел он устало, но держался с явным достоинством. Удивительно дело, если учесть, что первые признаки зловонной напасти уже проявили себя во всей красе. Его лицо было разъедено Болотной кислотой, а грудь и руки украшали глубокие язвенные рубцы. И это было еще не все: правый глаз полностью отсутствовал, осталась лишь глубокая рытвина размером с хороший каньон. Казалось бы, этот страдалец должен испытывать ужасные мучения. Но вместо этого, пленник гордо вскинул голову и с отвращением уставился на бушевавшие за оградой человеческие отродье.
- Вы только посмотрите на этого выродка, братья! - проревел ведущий церемонии. - Конечно он не достоин вашего внимания. И все же присмотритесь к этому умирающему ублюдку! Грязному пожирателю человеческих душ! Я не ошибся, именно пожирателю!
Первые ряды тут же притихли. Шорох голосов разбежался по зрительным цепочкам. Шутка ли, сам Пожиратель! Такая дичь не каждый раз попадает в охотничьи силки.
- Его сцапали наши следопыты, гордость им и слава! Возле Фыркающих вод он доедал человеческие останки. Они принадлежали ребенку! - добившись нужного отклика, продолжил вещать устроитель расправы.
Новость вызвала эффект вспыхнувшего пламени. Голоса стали громче, а обсуждения эмоциональнее.
Странник вышел из салуна, осторожно приблизился к толпе и прислушался. Новость сама по себе не имела для него особой важности. Местные шаркающие-следопыты хаживали и на большие расстояния, чем Болотные извилины. В том ничего удивительного нет. А вот существо, которое им посчастливилось заарканить в последнюю вылазку, все-таки вызвало у путника некий интерес. Конечно он мог ошибаться, но внутреннее чутье подсказывало ему, что таких просто совпадений не существует.
Протиснувшись вперед, странник внимательно вгляделся в скуластое лицо пленника.
Широко расставив ноги и воздев руки к небесами, Пожиратель продолжал проявлять безразличие ко всему происходящему. Небрежно смахнув с раны выступивший гной, он сплюнул кровью. Осклабился, словно горная макака. Зло, агрессивно, как будто для него это была всего лишь игра.
Толпа напряглась, заволновалась. Кто-то ругнулся, кто-то непроизвольно охнул. Ну а в тех, что послабее зародились первые признаки страха.
- Не переживайте и не трепещите! Скоро наш скромный Хряк отомстит за наше людское племя! И тогда этот упырь получит за все зло что сотворил! - успокоил всех устроитель.
Зрители поддержали его радостным улюлюканьем.
А вот странник - наоборот, не разделил всеобщего веселья. Куражится с тем кто не отбрасывает тень - дело опасное. Как бы жалко он сейчас не выглядел, существует и обратная сторона медали. И пускай он всего лишь слуга, это не умоляет его достоинств. Колдун не берет себе в проводники кого попало. А значит, сегодняшний бой может иметь вполне неожиданный финал.
- Итак, встречайте! Посланного нам самим Господом! Защитника бедных жителей Жаровни! - во всю глотку выкрикнул голос. - И да свершится гребанное правосудие!
Над ареной повисла пелена предвкушения.
Пленник с интересом поднял взгляд и уставился на противоположные ворота. Из полутьмы промозглого подвала донеслось протяжное бурчание, а затем раздался душераздирающий вопль, словно собирались забивать полуфунтового порося.
Любой другой на его месте бы затрясся бы от страха, обманчив не только штаны, но площадку. А если оцепенение позволило бежать - кинулся бы на хлипкий забор, чтобы хотя бы попытаться покинуть арену.
Но сегодняшний пленник поступил иначе. Оскалившись, будто молодой волчар, он ссутулился, принял низкую стойку и приготовился встречать противника голыми руками.
Ворота уже поднялись вверх, брызнув наружу сырым холодом и вонью испражнений. Противник был уже рядом.
Вначале появилась длинная мохнатая морда с пятаком на конце, а в темноте вспыхнули две пары крохотных янтарных глаз. Толпа застонала - Грызун выбирался наружу. Был он горбат и широкоморд, словно потомственный хряк, которого обычно загоняют в Гиблую просеку. Правда на вид он был гораздо крупнее. Его толстую шкуру покрывали длинные, извилистые шрамы, а сточенные бивни хранили на себе следы былых схваток.
Зверь медленно вышел на арену и разразился ужасающим воем. Так могла кричать птица, пустынный койот и еще тысячи неведомых созданий одновременно.
Пленник вздрогнул. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не Подгорного жевуна, которого местные отчего прозвали Грызуном.
- Убей его! Порви на клочки!
- Вырви ему кишки!
- Раздолбай ему башку!
Многоголосье всевозможных приговоров разнеслось по периметру. Только все они предназначались, не зверю, а пленнику. Чтобы устрашить! Подавить волю к сопротивлению! Уничтожить еще до начала самой схватки!
Но жевун не спешил переходи к действиям.
Его глаза пока привыкали к яркому свету, копыта разбрасывали тяжелый песок, но даже в таком состоянии зверь уже почувствовал запах жертвы. Тяжелый, слегка солоноватый смрад, который обездвиживает тело и путает мысли, повис над ареной.
Зверь рыкнул. Пленник ответила тем же. Зрители откликнулись нервным гоготом.
Один наступает, второй пятится назад - эдакий предсмертный танец, под радостные вопли и свист неугомонной публики. Каждый желает продлить этот леденящий душу момент, но в тоже время и спешит избавиться от томительного ожидания неизвестности. Извечный парадокс любого захватывающего зрелища.
Небольшая заминка. Поворот, рывок, перемещение. Наконец зверь загнал жертву в угол. Неторопливо - словно пленник сам желал поскорее покончить с бесполезной беготней, и отдать себя на
