Фолкнор внезапно оказался у меня за спиной, а его руки - на моих плечах. От неожиданности я вздрогнула, попыталась отстраниться, но он с усмешкой пояснил:
- Пальто позволите? Садитесь в кресло у камина, там тепло.
Я позволила снять с себя пальто и прошла к указанному креслу. Жар от камина действительно оказался ощутимым, я сразу начала согреваться и осторожно оглядываться. Гостиная хозяина была такой же элегантной, как и его кабинет. Во всем - отделке, мебели, декоре - чувствовались вкус и деньги, но нигде я не заметила перебора, кичливости, излишней роскоши. Красиво, уютно, функционально, но при этом очень сдержанно.
Пока я любовалась обстановкой, Фолкнор прошел к небольшому столику у стены, на котором стояли два графина - один с водой, другой с жидкостью цвета пережженного сахара - и несколько стаканов. Большое зеркало, висевшее на стене, увеличивало количество предметов вдвое. Фолкнор налил в два стакана коричневой жидкости, в один потом добавил воды и подал его мне.
- Поможет согреться внутри, - объяснил он. - Только пейте аккуратно. Это довольно крепкая штука, даже разбавленная.
Я поднесла стакан к лицу, осторожно понюхала содержимое и непроизвольно поморщилась. Жидкость была очень вонючей. Но я все-таки попробовала сделать маленький глоток, о чем тут же пожалела: вкус показался резким, жгучим и каким-то горьким.
Пока я знакомилась с неизвестным мне напитком, Фолкнор подтащил к моему креслу невысокий пуфик и сел на него, хотя с его внушительным ростом это едва ли могло быть удобно. Его лицо оказалось ниже моего, но ему не было до этого дела. Он уперся локтями в колени широко расставленных ног, сделал небольшой глоток из своего стакана, разглядывая меня, и наконец велел:
- Рассказывайте, я внимательно слушаю.
И я принялась рассказывать. Сначала путанно, то пропуская что-то, то повторяя дважды, то углубляясь в подробности, которые никак не могли его интересовать. Я рассказала о примерке платья, во время которой впервые увидела Лилию в зеркале, о своем сне, в котором видела ее глазами и столкнулась с мужчиной в черном плаще, а потом и с самим Фолкнором.
- Как вы узнали, что это я? - удивился он. - Разве вы знали, как я выгляжу?
Пришлось признаться и в том, что перед этим я использовала зачарованное зеркало, чтобы посмотреть на него. Фолкнор лишь по обыкновению выразительно выгнул бровь, но ничего не сказал, и я продолжила рассказ.
Об истинных причинах отправиться в Фолкнор я умолчала, конечно, но он и не стал задавать дополнительных вопросов.
Когда я упомянула Линн, которую видела в отражении несколько секунд, Фолкнор дернулся, судорожно сглотнул, нахмурившись, но прерывать не стал, позволяя сначала рассказать все остальное. В том числе то, что на празднике я видела и Лилию, и мужчину в плаще. Немного смущаясь, я призналась, что после этого не видела призрак его жены целых две недели, потому что прогнала его.
- Остальное вы сами видели, - тихо закончила я. - И вот теперь она привела меня на крышу. К вам, я полагаю.
Он кивнул, с некоторым недоумением посмотрев на дно опустевшего стакана, и поднялся, чтобы налить себе еще. Я так и сидела с почти нетронутым напитком.
- Все это очень странно, - заметил Фолкнор, возвращаясь на пуфик. - Духи весьма редко являются к нам сами, без вызова. Тем более странно, что мои жены являются вам. Будь вы из наших жрецов, это еще можно было бы попытаться как-то объяснить. Хотя даже я точно не знаю как.
Мне показалось странным, что в моей истории его больше всего заинтересовало это. На мой взгляд, загадочный мужчина в плаще, шныряющий по дому, должен был привлечь его внимание в первую очередь. Ведь вполне возможно, что именно он убил Лилию.
- Шед, а вы... - я запнулась, в последний момент испугавшись своего вопроса, но все же заставила себя его озвучить: - Вы не вызывали Лилию после смерти? Чтобы узнать, что с ней случилось. Там ведь очень высокий бортик. Она не могла упасть случайно.
Его лицо помрачнело, на этот раз он сделал большой глоток. Не глядя на меня, покачал головой.
- Пытался, но она не пришла. Такое бывает. Особенно в случае с насильственной смертью. Особенно когда призыв пытается осуществить тот, кто в ней виноват.
- Почему вы считаете, что виноваты? Это из-за вашей ссоры в день ее смерти? - уточнила я.
Он вскинул на меня свой прожигающий насквозь взгляд, от которого у меня мурашки побежали по спине, несмотря на тепло камина. Как будто заметив это, Фолкнор отвернулся.
- Форт очень болтлив, - проворчал он себе под нос, глядя на пляску огня в камине.
Я поняла, что неосторожно выдала учителя, и тут же попыталась его выгородить. Получилось очень неуклюже:
- Причем тут он? Я узнала не от него.
Фолкнор снова посмотрел на меня, на этот раз с кривой усмешкой.
- Слабая попытка, Нея. Зато теперь я точно знаю, что вы совсем не умеете лгать. Не так много людей знают о нашей ссоре, а ваш круг общения и того меньше. Ронан не любит говорить о Лилии, а Ирис не болтлива. Остается Форт. С которым вы так мило беседуете чуть ли не каждый день во время своих прогулок.
На последней фразе его тон стал едким, колючим. Я бы приняла это за ревность, если бы у меня были основания полагать, что жених в меня влюблен. А так я решила, что он все же просто недоволен моим общением с другим мужчиной.
- Да, мы поссорились, - признал Фолкнор, не дожидаясь моего нового ответа. - Она... поняла, что
