- Все это очень странно, - говорил Рен в моем сне, прикладываясь к стакану с коричневым напитком. - Духи весьма редко являются к нам сами, без вызова. Тем более странно, что мои жены являются вам. Будь вы из наших жрецов, это еще можно было бы попытаться как-то объяснить...
И вслед за этим я слышала его же слова:
- Только верховные жрицы Некроса гарантированно могут пережить это. Для остальных это разное соотношение шансов. И для тебя тоже...
- Жаль, что ты из южных жрецов, - вторила ему госпожа Фолкнор. - Могла бы стать для него прекрасной парой...
Потом картинка в голове резко переменилась, я вновь оказалась в комнате с зеркалом в тот вечер, когда впервые ужинала с Реном. Передо мной стоял столик со стертой пылью. Я услышала собственный голос:
- Может быть, именно эту вещь вы и хотели мне показать?
Едва я это сказала, как снова увидела в зеркальном отражении Лилию. За ее спиной выросла тень, но не превратилась в Рена, как когда-то в моем сне. На короткое мгновение в полупрозрачной тьме снова проявились черты лица неизвестного мужчины. Того, который напоминал моего жениха возрастом и цветом глаз.
- Эту шкатулку дал мне шед Фолкнор еще в прошлом году, она принадлежала кому-то из верховных жрецов Некроса, кого уже давно нет в живых...
- Дух верховного жреца и вовсе вызвать невозможно, после смерти они неприкасаемы...
- А вы уверены, что действительно его призвали?
- Признанной теории призыва это противоречит... Некоторые теоретики и практики признают, что самовольно могут являться родственники, желающие защитить членов семьи...
Голоса сменяли один другой, передо мной проплывали лица, места, события. И все это сопровождалось ощущением, что я вот-вот услышу или увижу что-то очень важное. То, что решит все мои проблемы.
Автомобиль дернулся, я повалилась вперед и от этого проснулась. Растерянно моргая, попыталась понять, где нахожусь. Голос Карла связал меня с реальностью:
- Вокзал, Нея. Мы приехали.
Его голос звучал печально. Похоже, ему не хотелось, чтобы я уезжала.
- Ваш поезд через четверть часа, можно не торопиться. Вас там кто-нибудь встретит?
- Да, подруга должна добраться до Бранса примерно в то же время, что и я. Вы ее видели: она провожала меня сюда.
Он кивнул и открыл свою дверцу.
- Не торопитесь выходить. На улице холодно. Я найду тележку, чтобы перевезти чемоданы за раз. Посидите пока в автомобиле.
С этими словами он вышел, а я осталась на своем месте, разглядывая через лобовое стекло здание вокзала. В груди разгорался огонь, на глаза снова наворачивались слезы от осознания собственного бессилия.
Как ни хотела я стать самостоятельной, независимой, решать за себя, мне не удавалось перешагнуть через собственное послушание. Я не хотела уезжать, не хотела отправляться в Бранс, учиться магии у какой-то неизвестной мне жрицы Ража. Но Рен велел уехать - и я уезжала. Оказалось, что отстаивать свои желания, мнение, позицию не так просто, как разом обкромсать волосы.
«А что я могу сделать? - пыталась мысленно оправдать себя я. - Сесть в Фолкноре на стул, вцепиться в него и заявить, что никуда не поеду?»
Даже от фантазии об этом мне стало неловко. Я закрыла глаза и прижала к лицу ладони.
На мгновение я снова оказалась в комнате с зеркалом, перед столиком с потревоженной пылью. А потом на месте полустертой пыли увидела связку писем. Стопку прямоугольных конвертов, перехваченных лентой. На вид она мало чем отличалась от небольшой книги. Я бы не обратила на нее внимания тогда, но сейчас все-таки вспомнила. Ни марок, ни адреса - так не отправляют даже почту жрецов. На конверте всегда есть какая-то надпись, указывающая на то, куда и кому необходимо доставить послание.
- Такие шкатулки - абсолютные близнецы с символом перемещения на дне - используются для быстрого обмена почтой. У моих родителей были такие...
Я снова вспомнила отца, сидящего на диванчике с этой шкатулкой, читающего письмо... одно из нескольких. Как наяву увидела злое выражение, искажающее его лицо, и услышала голос Рена:
- Твой отец мне тебя предложил. Еще в прошлом году. Написал, что знает о моей проблеме, о проклятии жрецов Некроса. Не представляю, как он выяснил, мы веками старательно скрывали это...
- Это похоже на описание шеда Малроя. Хозяина шкатулки. Он был другом моего отца, но я его плохо знал, потому что он умер, когда мне было лет двенадцать...
- Просто вы сказали, что вдвое меня моложе. А мне не так давно исполнилось тридцать...
Я медленно отняла руки от лица, боясь вдохнуть. Шед Малрой умер восемнадцать лет назад. Вероятно, после этого связь между шкатулками была деактивирована. Но с чего я взяла, что вторая шкатулка принадлежала моему отцу? Зачем ему читать письма из нее год назад, если шед Малрой давно умер? Зато, возможно, именно после чтения этих писем он предложил меня в жены Фолкнору, не заботясь ни о моей жизни, ни о моих чувствах. И он знал, от чего умирают жрецы Некроса. Не из писем ли он это узнал? И не были ли эти письма адресованы моей матери?
Шкатулка Малроя уже год хранилась у Форта, но на следующий день после моего приезда он принес связку писем из нее к зеркалу, по которому связывался с Советом. Почему? Не потому ли, что эти письма касались меня? Куда они делись потом? Он мог забрать их с собой, мог уничтожить... И как же мне теперь узнать наверняка? Где найти ответы на свои вопросы и доказательства, которые убедят Рена?
Автомобиль качнуло: это вернувшийся Карл открыл багажник и принялся доставать чемоданы. С большим трудом я все же нашла, как открыть дверцу, и выбралась из салона.
- Карл! Вы знаете, где находится дом, принадлежавший Малроям?
Карл замер, так и не достав третий чемодан. Выпрямившись, он удивленно посмотрел на меня.
- Малроям? Да, знаю такой. Это довольно далеко отсюда.
- Отвезите меня туда. Пожалуйста!
