– Простите мне мою восторженность, достойный яр, но ваш спутник оказался обладателем столь неожиданных знаний, что я увлекся и не уделил должного внимания носителю столь любопытной вещи. Вы ведь позволите?
Я, признаться, не видел никаких препятствий к тому, чтобы дать полюбоваться этим украшением такому симпатичному дядечке, и поволок его через голову. Тут вот какое дело. Сколько эту красоту на себе таскаю, а разглядеть ее ни желания, ни времени особого не было. А сегодня вот взгляд задержал. Сложный такой узор. Запутанный. И тут-то восстал ото сна Саин. Эффектно так.
– Не отдавай. – Самое главное вовремя, потому что цепкие пальцы уже ухватили ажурную цепь. Человек я послушный и подстегнутый командой Саина украшение отдавать раздумал и отпускать его не стал. Дурацкая ситуация: и почтенный мастер уже ухватился, и я как-то не отпускаю. За это удостоился удивленным взглядом именитого рудознатца, ну и отпустил штуковину.
– Зря, – выдохнул Саин.
Хотел я поинтересоваться, что деется-то, но, вздернутая, причем демонстративно вздернутая бровь радушного хозяина явно так намекнула, что пояснения скоро будут предоставлены. С учетом дотошности вагига, скорее всего, подробные, но вот приятные ли...
А почтенный мастер Курдалагон внимательно так украшения рассматривает, тонкостью узора, наверное, любуется. Но глаза же глаза и есть. Остро так на секундочку сверкнули. Пару раз. Но нам, битым, и этого хватило.
– Ай, хозяин дорогой, – заговорил вдруг Хамыц, – видно, сильно тебе ожерелье брата моего понравилось! – Широк, ничего не скажешь. И как он чует беду? Ведь сущность у него насквозь средневековая. Вот-вот. И чутье звериное. Он-то ведь явно эту старшую Речь не знает. Но. А ведь действительно, страшновато вагигу. В дракона он здесь не перекинется, помещение маловато. А если вдруг размеры свои менять задумает? Не успеет, наверное. Ну а в нынешнем его состоянии мы вдвоем...
Очень подробному изучению подверглось представленное украшение, после чего меня вторично одарили крайне удивленным взглядом.
– С вами действительно любопытно общаться, достойный яр, – констатировал почтенный мастер. – Удивляет лишь одно... – после чего стал просто по Станиславскому держать паузу.
Подыгрывать ему не было никакого желания.
– И что же? – неинтеллигентно прервал я его глубокие раздумья. Успешно прервал.
– Как вы остались живы после встречи с моим безумным родичем?
– В целом похоронные перспективы пугали меня мало, но вот так вот. Неожиданно как-то.
– И вообще, – неуверенно начал мой собеседник, странно так глянув на меня, – вы ведь известны как знаток Старшей Речи?
– Да – глухо бормотнул внутри Саин.
– Ах, вы мне льстите, – закокетничал я. И почтенный мастер опять странно посмотрел на меня. Выше ведь уже упоминался сложный характер заключенного во мне Саина? Как потом мне стало известно, ситуация действительно перерастала в угрожающую, и он был просто вынужден пойти на столь радикальные меры. Знания по поводу этой Старшей Речи он до меня довел, чем, увы, отнюдь не порадовал. Вы помните старину Гомера? А его рекомендации не принимать подарки от всяких там данайцев? Я, как выяснилось, не прислушался к совету классика.
Каков механизм прозрения, пояснить смогу вряд ли. Не знаю потому как. Но вот то, что металлическое кружево, охватывающее презентованный камень, быстро превратилось в совсем легкочитаемые буквы, это точно. И надпись, в которую складывались буквы эти, особого энтузиазма не вызывала. Все эти велеречивые обороты приводить здесь необходимости нет, но общий смысл... Вы никогда в розыске не были? Ну тогда вам не понять. Хотя... «Органам МВД, КГБ, погранслужбы, воинским частям при обнаружении открывать огонь на поражение. Попыток захвата живым не предпринимать. Особо опасен». Прониклись?
Вот такую пакость и подсунул мне первый же встречный вагиг. А за что? Ну разбудили. Ну в сон заманили. Правильно Тивас предупреждал. А сам-то! Ну я ладно. У меня амнезия. Он-то как проглядел? С ним, пожалуй, справимся. Хотя и силен, старинушка.
Двойку мне надо ставить по придворной интриге. Напугался, наверное, мастер, хоть самую малость, но напугался. А как же! Вот представьте, сидите вы дома. В дверь звонок. Вы к двери, а из-за нее:
– Я принес вам весточку от братца Мишеньки.
Вы – дверь нараспашку, гостя за стол, кормить, а сами за письмо. Только вскрыли, а там первая же фраза о том, что гость ваш – маньяк. Радость свою представили?
– А удивлен я потому, что и среди собратьев своих даритель ваш, достойный яр, безумным почитается. И даже вагиги после встречи с ним выглядят... потрепанными. Так скажем. Вас же он не только... – запнулся, подыскивая соответствующую формулировку. Нашел. – Не привлек к своим опытам, весьма экзотичным, я бы сказал. Но еще и одарил. – Сделал паузу. – Вы знаете, достойный яр, я с интересом изучил ваш трактат о Старшей Речи. (Так я еще и филолог!) Любопытно, любопытно. Но спорно. Обратите внимание вот на этот штрих. – Кончиком столового ножа он показал на какой-то завиток. – Он ведь весьма серьезно меняет смысл того, что заставило вас вдруг отвердеть лицом. Наличие этой детали подтверждает, что собеседник вы любопытный, но слабопредсказуемый, и потому мой родич со столь присущей ему негибкостью... Но оставим! Признаю, что был мой родич прав в одном. С вами действительно интересно. – Помолчал. – Во всяком случае, не скучно. – Еще один странный взгляд на меня, затем на украшение. – И еще один вопрос, если позволите. – Вежливый какой чекист попался. – Вот этот штрих, – он опять мазнул клинком, – указывает, что встреча ваша произошла во сне. Это как следует понимать?
Представляете, какая милая ситуация? Вообще-то это я дяденьке навострился вопросы задавать и соответственно ответы получать. Пока же все происходило с точностью до наоборот. Но сердить этого милого мужчину не было никакой возможности. Он ведь единственным считался, кто мог о зеркальце рассказать.
А собственно, почему уважаемого мастера сказочкой не потешить? И я рассказал ему все. С самого начала. Говорить пришлось долго. Я человек вообще обстоятельный и считаю, что лучше рассказать все детально, нежели потом задерживать повествование разъяснениями. Ну и как указывалось выше, говорил я долго.
А вагиг долго молчал, в нас с Хамыцем из-под кустистых бровей острыми взглядами постреливая.
– Не ожидал, – прервал он свое молчание тоном весьма суровым. Я, признаюсь, решил, что не ожидал он в столь бравых ребятах обнаружить клиентов скорбного дома. Но ошибся.
– Не ожидал я, что встреча с собратьями из-за небесной тверди произойдет столь обыденно, – сказал он, вставая.
И отвесил нам церемоннейший поклон. Мы несколько заполошенно повскакивали и тоже раскланялись. Положение, оно обязывает. Собратья все-таки. Причем у Хамыца поклон получился гораздо лучше. Потом высокие стороны опять расселись и какое-то время молчали.
– Дозволено ли будет мне посмотреть на предмет вашего интереса? – церемонно прервал мастер Курдалагон затянувшуюся паузу.
– Отчего же нет, – пожал я плечами и положил на стол Веселое зеркало. Судя по тому, как задорно улыбались дракончики, рудознатец их не пугал. Они, наоборот, совершенно явно ему обрадовались. А вот мастер Курдалагон, похоже, не очень. С минуту он буравил зеркало взглядом и, не притронувшись к нему, заговорил.
– Это просто удивительно, как часто вы, люди, не берете на веру то, что мы совершенно открыто дарим вам. Напротив, стараетесь найти скрытый смысл там, где его нет, и не желаете видеть лежащего на поверхности, – задумчиво произнес он. Потом продолжил: – Прошу принять мои извинения, коль подумали вы, что эти слова я отношу к вам. Нет, сейчас упомянут мной лишь многомудрый Великий Маг и Колдун Тивас. Ведь сказку о Великих Зеркалах знает каждый ребенок. А сказка, как известно, это не только сказка.
В мозгу у меня перещелкнуло. Ведь в разделе о вагигах совершенно точно упоминалась некая сказочка о появлении их в этом мире. Потом еще раз перещелкнуло. Это Саин тоже вспомнил сказочку. И быстренько сюжетом поделился. Впечатлило.
– Мы ведь никогда не делали секрета из истории своего происхождения, – не отводя тяжелого взгляда от зеркальца, проговорил мастер. – Зачем? Ведь наша чуждость столь очевидна. Люди же не поверили нам.
