клятвенно меня заверил. Никого. Некий даже не запрет, а древняя традиция не рекомендовала после наступления темноты находиться ни на Арене, ни на территории, к ней прилегающей. И славно. Так что традицию древнюю мы со всей ответственностью подтвердили. Не стоит нарушать заветы предков. Убить могут.
Вывел нас сюда Граик такими партизанскими тропами, что у меня даже возникли серьезные сомнения в законопослушности дядюшки лорда Сагат’Ат. Ну скажите, зачем целому Магистру целого Ордена так хорошо знать освещенные, но безлюдные проходные дворы и площади со странными скульптурами явно нездоровых авторов. Как зачем? А пробежки, укрепляющие здоровье? А беседы при луне с адептами Ордена? Да мало ли что. Гулялось.
Во всяком случае, в эту кафешку Граик нас вывел, как по азимуту. Ни ветка не хрустнула, ни собака не гавкнула. Фигурально, конечно. Не случилось у нас по дороге ни собак, ни веток сухих. Тишина стояла. Какая-то прицеливающаяся.
А почтенного Магистра в заведении знали. Да так, что когда хозяин углядел, какой посетитель завернул в его ресторацию, лицо его непроизвольно вытянулось. Но репутация у Граика была, похоже, хорошая. Улыбку ресторатор состроил, когда в себя пришел, очень доброжелательную. Без дураков. Радостью сочился.
Так что сидели мы, потягивали сладкий напиток, удивительно напоминающий хорошо заваренный кофе, и наслаждались покоем.
– И какие у нас будут планы? – непринужденно поинтересовался я у друга и учителя. Сергей Идонгович решительно изменился. Теперь, в высоких ичигах, куда были заправлены пятнистые штаны одного из безвременно ушедших улаганов, в своей распахнутой на мощной груди черной хламиде, перехваченной широким поясом, с которого свисали две рапиры, с толстой косой, заплетенной чуть ли не от самого лба, в повязке, укрывающей нижнюю часть лица, напоминал он кого угодно, но явно не ученого книжника.
Мой вопрос почему-то смутил уважаемого гуру. Я не стал лицемерно выпендриваться. Хотел, мол, в Столицу. Вот, пожалуйте. Нет. Мне действительно нужен был хоть какой-нибудь план. Не атаковать же в конном строю Зимний Дворец с целью проникновения в резиденцию Мага и Колдуна и прочая, прочая, прочая Сергея Идонговича Тиваса. Для отправления меня домой. Похоже, не намечалось никаких планов у товарища гуру. Поплыл он чего-то. И у меня тоже в голове не просветлело. Не дело это, вот так, с кондачка, Зимний брать. Для этого соответствующую революционную ситуацию дождаться требовалось. А то и создать, потому как имелось у меня серьезное сомнение, что не только юнкера и ударный дамский батальон эту местную цитадель абсолютизма защищают. А кое-кто посерьезнее. Если же батальон дам там засел таких, что в Замке Шарм’Ат свирепствовали, думаю, плачевно закончится такая попытка. Даже с учетом присущего нам героизма.
Спас от неприятного разговора поданный ужин. Хотя и обедали мы плотно, но понесенные серьезные энергетические затраты восполнить было надо. Кормили здесь хотя и не так изысканно, как у друга нашего, лорда Шарм’Ат, но вполне даже сносно. У нас и в ресторанах так не кормят. Поели мы быстро. Вина попили для снятия усталости. А Тивас все отмалчивается. Стресс. Решил я зайти с другого бока.
– Брат мой, у тебя в Столице, кроме как во дворце, жилье какое-нибудь есть?
– Да, – встрепенулся он, – загородный дом, – и затих, поняв, что ляпнул что-то сану неподобающее.
Поскольку мы в розыске, то именно там, да и во дворце его, пожалуй, ждать и будут. И наблюдение за домами друзей установят. И за посольствами. И за учебными заведениями. И за местами компактного проживания студенчества. Ситуация. Не на улице же спать. Не поймут. Можно осесть в гостинице. Но были у меня достаточные основания полагать, что и отели под присмотром. Очень уж серьезная фигура в розыске. Маг и Колдун. Отпадают отели. «Дворец Ордена Тяжелых Клинков», – всплыла вдруг неожиданная мысль. Ее отмел тоже. В розыске мы оба. Отмел, а потом остановился. Это кто же в нас такой умный? Саин. Ау! Выходи. Сам он выходить отказывался, но мысль подал дельную, обкатать ее стоило.
– Тивас, как тебе Бирагзанг?
Лицо его ожило.
– А что? Интересно.
– Что за Бирагзанг? – спросил Хамыц.
– Волчий Колокол. Город в городе. Там наемники обитают.
– Да кто же их в город пустил, – изумился певун.
Тивас грустно так улыбнулся. Похоже, меланхолия овладевала им все сильнее.
– Давным-давно, когда Столица еще не являлась столицей, со стороны Туманного ущелья выходили волчаки. Какой магией они размножались, неизвестно. Но было их так много и такой они отличались организацией, что представляли серьезную опасность для жителей города. Тогда и поставили на выселках, в устье ущелья, сторожевую башню. А для оповещения жителей города повесили на башне колокол. И назвали его Волчьим, – неторопливо прихлебывая кофеек, рассказывал Тивас. – Отправляли туда бойцов из городской стражи. Те еще вояки. Хотя волчаки, строго говоря, тоже воинами не считались, но были их налеты столь ловко построены, что казалось, ими управляет кто-то. Весьма разумный и весьма злобный. Все большие потери несли караулы, отбивая атаки волчаков, пока в некий день одна из смен не пала целиком. И вот тогда городская стража отказалась отправлять караулы к Волчьему колоколу. В Магистрате умных голов всегда хватало. Подумали умные головы и решили нанять для службы у башни Вольный Отряд. Года два продолжалась с переменным успехом борьба с волчаками, пока наемники, призвав на помощь другие Вольные Отряды, не заманили зверей в огромную обложную засаду и не уничтожили всех. И пастыря волчьего достали. Хотя и сами кровью умылись. После этого Магистрат отдал Волчий колокол Вольным Отрядам. В плату и для жителей города сбереженья. Теперь там целый городок. Со своим Советом, законами и даже стражей. Там мы сможем укрыться. Магистрат уважает их автономию и во внутренние дела не суется. Хотя нравы там, конечно... Но попробуй сунься. Если там каждый житель – или ветеран, или боец, или желающий стать таковым. Около сорока тысяч народу там обитает. Тысяч восемь мечей выставить может Бирагзанг. Враз. Ну а если время будет, то и больше. Много больше. Городская стража с ними не связывается и права заходить в пределы не имеет. Только вот... Он на другом конце Столицы.
– Придется рискнуть. Возьмем шарабан, – кивнул я в сторону многочисленных экипажей, снующих по улице. – И поедем.
– Наемники не ездят в экипажах, – подал голос Граик. И все-то он знает.
– А мы не наемники. Ты браннер из Земли Сагат’Ат. А мы – твой гоард.
– Браннеры ездят верхом.
Я хмыкнул.
– Граик, друг мой, покажи мне хоть одного столь рискового городского стражника, который полезет с таким вопросом к браннеру. Тем более, так шикарно одетому.
– А коса?
– Что коса?
– Браннеры бреют голову, а оставшийся клок заплетают в косу, – пояснил он мне, темному, кокетливо встряхнув буйной черной шевелюрой.
– А ты у нас оригинал. Будет браннер нисходить до объяснений со стражей. – Знал я про этих буйных забияк только понаслышке, но анекдотов об их гипертрофированном высокомерии наслушался. – Отмашемся, – легкомысленно махнул я рукой.
– Согласен, – обреченно кивнул головой Граик. – Буду браннером.
И вдруг породистое лицо его несколько оживилось. Я обернулся.
К столу нашему двигалось совершенно чудесное видение. Облако белоснежных волос, смазливое томное личико, полупрозрачное одеяние голубого струящегося шелка очень кокетливо обнажает длинные загорелые ножки приятнейших очертаний. Рядом вторая. Смешливая кошачья физиономия, лукавые зеленые глазищи, буклированная ткань перчаткой облегает невысокую ладную фигурку. Гости.
– Сколь суровы и мужественны лица этих достойных яров. Может быть, танец сотрет с них печать озабоченности. Как ты думаешь, Ярика, – приятным нетрезвым голосом спросила первая. Нескромно раздела всех по очереди взглядом. Оценила. Остановила взгляд на Граике. В своей усыпанной каменьями одежде он даже среди здешнего великолепия выглядел вызывающе.
– Мне нравится аристократ, – наконец объявила она результаты исследования.
