Мой пришедший в себя собрат по несчастью очнулся, вроде как не в себе. Уткнувшись в пол лбом, он рычал. Не привык юноша к резким изменениям в социальном статусе.
Но пришла пора начинать действовать. Я, конечно, большой сторонник путешествий, но вот условия и компания в данном случае меня не устраивали.
Я присел на корточки рядом с рычащим юношей и постучал его по плечу пальчиком. Он раздраженно потряс головой. Я постучал вторично.
– Прошу вас оставить меня, яр Саин, – не поднимая головы, со всей возможной вежливостью попросил лорд Буря.
– Не могу, – сокрушенно ответил я. – Нашим друзьям нужна помощь.
Он поднял голову. Глаза казались мутноватыми, неадекватные такие глаза. То ли от душевных переживаний, то ли от вчерашней отравы. Но все-таки наследственность – хорошая штуковина. Глаза его очень быстро приняли осмысленное выражение.
– Вы правы, яр.
В общем-то, никакой особой помощи от нас и не потребовалось. Наши коллеги по несчастью были размещены достаточно удобно. На невысоких столах теснились кувшины с водой и прохладительными напитками. Наш гостеприимный хозяин совсем не хотел попортить первоклассный товар. Так что и помещение выглядело просторным. Но эти положительные моменты все же несколько терялись на фоне весьма-таки мрачной перспективы.
Постепенно народ стал приходить в себя. Пробуждение радостным назвать язык не повернется. Осознав себя в роли товара, представители столичного бомонда повели себя по-разному. Впрочем, по-разному они повели себя потом. Вначале же все, независимо от пола и возраста, начинали утолять жажду. Но вот потом... Вот здесь все зависело от социального положения, а также того самого места в системе местной иерархии, которое занимал потерпевший. Причем гнев свой они почему-то выплескивали на меня. Выяснив, что я являюсь собратом по несчастью, критику свою они переадресовывали. Однако равнодушных пиратов по ту сторону решетки совершенно не волновали эмоции товара. Вы ведь, наверное, тоже не принимаете близко к сердцу страдания сахара. Иногда, впрочем, охранники негромко переговаривались, но о чем – мы не слышали.
Массы продолжали возмущаться, а я тем временем осматривал контингент. Как уже указывалось выше, идея путешествия в сложившемся контексте мне не импонировала, и потому рушить эту идею стоило насмерть. Ну, а поскольку практики захвата крупнотоннажных плавательных средств у меня не было, а теоретическая подготовка ограничивалась достаточно беглым изучением трудов маэстро Сабатини и соратника Бушкова Александра, то появилась необходимость в людях, более подкованных. Это ведь только прекраснодушный интеллигент Владимир Ильич заблуждался, что и кухарка может руководить государством, а вот жесткий прагматик Иосиф Виссарионович его поправил. Кадры решают все. Почти латынь.
Так что, пользуясь информационными богатствами Саина, пока народ возмущался, я пил водичку, смывая тухлое похмелье и анализировал обстановку.
На лорда Бурю, думается, положиться можно. Хотя молод и горяч, но порода, да и этот самый шад разобидели его знатно. Так что сидит экс-директор Железного Порта и упорно смотрит в одну точку. Зло и целеустремленно смотрит. И признаков истерики не наблюдается. Плевок стер, промыл водой, но пальцами обидное место трогает. И улыбается нехорошо. Сойдет.
С остальными сложнее. Как я уже упоминал, мужчин обнажили по пояс, а вот брюки в качестве признака идентифицирующего... Хотя...
Вот те четверо в черных брюках с коричневыми лампасами. Тела поджарые, физиономии людей, к драке привычных. Ржавые Ходули. Спецназ портовой таможни. Жизнерадостные ребята. Если их надумает прикупить какой-нибудь контрабандист, участи их не позавидуешь.
Да что я, собственно, ломаю себе голову. Эксперт тебе нужен? Так вот он. Наследный лорд Буря. Внук адмирала Буря. Моряк и капитан невесть в каком поколении. Уж он-то про корабли и методы их захвата знает все. Так что...
– Лорд Буря, позвольте нарушить ваше уединение. Не пора ли подумать о людях, которые попали в эту странную ситуацию в немалой степени благодаря вам.
Глава 16
– И вы хотите сказать, Леонид, что ради этой самой своей удачи наш шад откажется от удовольствия прославиться на все Острова, плюнет на огромную прибыль и развернет корабль?
– Вы, сухопутные, плохо знаете морских шипасов. Моя же семья имеет честь бороться с этой напастью с того самого дня, как Великий Император присвоил нам носимое нами имя. Да и раньше, думается мне, не в мирных отношениях с ними пребывала. А врагов надо знать даже лучше друзей, – такую вот сентенцию выдал мне юный лорд.
– Не смею оскорбить вас недоверием...
– У нас просто нет другого выхода. Нас здесь восемнадцать человек, готовых рискнуть жизнью.
Да, только восемнадцать. Остальным мы свою идею озвучивать не собирались, они очень быстро решили для себя, что легко смогут выкупиться. Такие вот милые представители высшего света. Разубеждать их никто не собирался.
– Но оковы и отсутствие оружия делают нашу затею неосуществимой, – и юный лорд опять буйную голову повесил.
Идею юноша подал действительно дельную. Пробраться на корму и захватить, нет, не шада, а его удачу. Каждый род шипасов имел некую ценность, которую и хранил из поколения в поколение и почитал святыней. У шада Онгака Оглана такая ценность тоже имелась. И волею судеб, а скорее волею предков, давших ему крайне специфическое образование, Леонид Буря не только знал, какая, но и знал, где ее хранят. Правда... Я уныло подергал оковы. Крепкие.
Мархар вдруг почувствовал, что новый хозяин расстроен. И причина его расстройства таилась в тех самых красивых браслетах, что так одуряющее аппетитно пахли. А что если? Ведь Мархар потом может и отдать. А почуять на языке такую вкуснятину, даже ненадолго, многого стоит.
Когда цепи пропали, я решил, что сплю. Говорят, от нервного напряжения такое случается.
– И вот еще. Вечером со мной было четыре Краба, – не поднимая головы опять заговорил Леонид. Я не сразу понял, что речь идет о морпехах. – Это еще из старого батюшкиного гоарда. Даже когда его забрали, они не оставили меня. Теперь же их здесь нет. Яр Саин, а где ваши оковы?
– Тише, – спрятал я руки между колен.
Стал лихорадочно восстанавливать последовательность событий и вдруг обратил внимание, что браслет, тот самый, что являлся зеркалом, слегка потяжелел, а котята на нем очень лукаво блестят глазками. Ой! Точно, это все от переживаний. Но цепей-то нет! Так, спокойно. Я рассердился. И... Исчезли оковы Леонида. Хороший браслетик.
Юноша недоуменно посмотрел на меня. Вероятно, у меня вид казался не лучше. Однако рано. Если увидит стража – будет очень много крика. Я погладил дракона между ушей.
– Вскорости я обещаю тебе восемнадцать таких. И еще. Ты сможешь забрать все скобы в этой деревянной решетке? Возьми пока одну.
Оловянные глаза тускло блеснули, и мы опять обрели только что утерянные украшения. А здоровенный гвоздь из решетки исчез. Как и не было. А вот дыра от него осталась.
В этот момент на верхней палубе взвыла труба. Гулко забухали барабаны. Я не знаток, но вроде как корабль наш прибавил ходу. Физиономии стражников построжали, руки уверенно легли на оружие. Что-то происходило. Леонид ответил на мой невысказанный вопрос:
– За нами гонятся.
Мархар излучал довольство. Ему понравился новый хозяин. Гвоздь попался не такой вкусный, но хозяин угостил им сам. Так правильно. Ведь украшения он взял без спроса.
Как вдруг заголосили котята:
– Братикам больно делают.
Шад Онгак Оглан задумчиво пригубил кубок с чистой ключевой водой. И зачем эти безумцы отравляют небо вкусом сока перебродившего винограда? Вода вкуснее.
