В лице Домбровского не дрогнул ни один мускул. Либо он уже забыл про ювелира Ракитина, либо помнил, но подобный налет был для него и его банды настолько привычным делом, что он не обратил на него особого внимания.
– Я помню дело ювелира Ракитина, – спокойно произнес Домбровский, – это было очень громкое убийство! Примите мои соболезнования, дорогая.
– Ах, благодарю! Вы расскажете мне подробности?
– Мне нужно воскресить их в памяти, полистать нужные документы… Я помню только то, что вашего брата убили одесские уголовники, люди самого ужасного бандита Одессы Мишки Япончика. К сожалению, его до сих пор не могут поймать.
– Я слышала про этого бандита, – всплеснула руками Таня, – говорят, он настоящий дьявол! Но вы можете выяснить все подробности для меня?
– Разумеется! – Домбровский галантно поцеловал Тане ручку. – Мы можем встретиться сегодня вечером? Я вам все расскажу.
– Да, конечно, – закатила глазки Таня.
– Тогда в 8 вечера я жду вас в ресторане «Пассаж».
Уходя, Таня бросила невольный взгляд на спутников Домбровского. Седой мужчина в этот раз повернулся лицом. Он тихо разговаривал с одним из охранников – молодым кавказцем со шрамом во всю левую щеку. Говорили они не по-русски, а на каком-то своем языке.
Тане вдруг показалось, что она уже где-то видела этого мужчину. Ощущение кольнуло ее. Но он снова повернулся спиной, словно стараясь спрятать свое лицо, и Тане показалось очень странным это намерение все время оставаться незамеченным. Но она не сомневалась ни секунды в том, что уже видела его. Где? Этого она не могла вспомнить, тем более в присутствии Домбровского, который все еще не сводил с нее пожирающих глаз.
Думать дальше ей не хотелось. И, нервничая, Таня очень быстро вышла из Пассажа, потеряв где-то на ходу отставшего Пилермана.
Вечер в ресторане был настолько отвратителен, что Таня постаралась вытравить его из памяти как можно скорей. Время действовать пришло около десяти, когда Домбровский заказал очередную бутылку вина и стал проявлять заметные признаки нетерпения.
– О, какое прекрасное вино! Оно лучше всех прежних, – проворковала Таня, – может, возьмем бутылку с собой, когда поедем к тебе?
– Поедем как можно скорее! – Глаза Домбровского засверкали.
– Конечно. Ты же не оставишь меня одну в такой прекрасный вечер? – Таня вовсю изображала опьяневшую кокетку. – Ты военный комендант Одессы, я так хочу побывать у тебя.
В автомобиле Домбровский попытался дать волю рукам, но Таня быстро поставила его на место. В этом ей успешно помог большой опыт бывшей хипищницы с Дерибасовской. Главное было довести клиента до места. Домбровский об этом не знал, а потому спокойно ждал своего часа.
Он жил на Дерибасовской в роскошных апартаментах внизу улицы, спускавшейся к морю. И у дверей его квартиры, расположенной на первом этаже, дремали трое охранников – опять-таки кавказцев – самого сурового вида.
Войдя в квартиру, Таня потребовала разлить вино. Домбровский охотно согласился и принялся наливать. В этот миг раздался громкий стук в дверь, и хозяин пошел открывать, чем невероятно облегчил Тане ее задачу. Она всыпала почти половину пузырька со снотворным в его бокал, хотя было достаточно всего нескольких кристалликов. Но Домбровский вызывал у Тани такую ненависть, что она решила действовать наверняка.
Из прихожей послышались громкие голоса. Таня на цыпочках прокралась к приоткрытой двери.
– Убирайся немедленно! – гремел Домбровский. – Как посмели тебя впустить?! Я им всем покажу чертову мать! Они разве не сказали, что я занят? У меня дама! Я не один.
– Подождут твои дамы, – зло произнес голос, показавшийся Тане невероятно знакомым. Она точно слышала его, но где и когда, не могла определить.
– Подождут твои дамы, – повторил голос, – шлюхи подзаборные! Я пришел узнать, сжег ли ты документы, которые украл из тюрьмы! И это не терпит отлагательств.
– Почему я должен их сжигать? – рассердился Домбровский. – Я не обещал тебе ничего определенного! Сказал, что подумаю, и буду думать. Уходи!
– Ты сделаешь это сейчас, ты… – прозвучали грязные ругательства, и в речи незнакомца вдруг появился заметный кавказский акцент. По всей видимости, визитер Домбровского страшно разнервничался.
– Девка на Привозе – твоих рук дело? Ты поимел ее, а потом разрезал на куски! – Тут буквально зашипел Домбровский. – И после этого я должен сжечь документы из тюрьмы?! Это твоя работа, или не так?
Таня едва не стукнулась о двери лбом. Это ж надо такое! Убийца с Привоза! Визитер Домбровского – убийца с Привоза! И Домбровский знал, кто это такой!
– Не говори глупости, – голос вдруг зазвучал спокойно, – не убивал я никаких девок. Ты сам знаешь, что это был не я. Сожги документы. Я хочу спокойно жить и работать. Мне все это ни к чему.
– Чем докажешь, что не ты убил девку? Признайся по-хорошему!
– Прочтешь в документах. Почерк не мой. Сам увидишь. А вот если не увидишь, я могу кое-что рассказать. Например, как…
– Заткнись! – В голосе Домбровского зазвучала такая ненависть, что Таня вздрогнула. – Как ты смеешь мне угрожать! Убийца!
– Возможно, я был убийцей. …Но все ведь меняется, не так ли?.. Или, например, я могу рассказать о том, что…
– Хорошо, хорошо… – Таня поняла, что Домбровский сдался. – Обещаю, я подумаю, что можно сделать. А сейчас уходи.
– Нет. Ты сделаешь это сейчас, – настаивал визитер.
Домбровский выдохнул: – Я обещаю: прочитаю документы перед сном, как выпровожу девицу. И если все так, как ты говоришь, сегодня же и сожгу.
– В тюрьме обо мне наводили справки. Твои люди?
– Нет, – удивился Домбровский. – Зачем мне наводить справки, если документы из тюрьмы у меня? Это глупость!
– Тогда кто расспрашивал?
– Да мало ли кто знает о твоем прошлом! Шила в мешке не утаишь. Особенно, когда начались эти убийства на Привозе.
– Я знаю, кто убивает, – произнес голос. – Если хочешь, я тебе расскажу.
– Потом. Расскажешь потом. Уходи, – Домбровскому не терпелось выставить визитера.
Тут, не в силах сдержаться, Таня приоткрыла пошире дверь и увидела спину высокого седого мужчины, которого хозяин выпроваживал. Это был тот самый человек, которого Таня видела днем! Тот, кто так пытался спрятаться за спинами спутников Домбровского! Высокий седой кавказец! Любовник Дуньки-Швабры!
Таня едва успела прыгнуть обратно в кресло, когда Домбровский появился в комнате. Руки его дрожали, и он сразу же залпом выпил бокал вина, налитого Таней. Вина со снотворным.
– Иди ко мне, – скомандовал, поставив бокал на стол.
– Кто это был? Я слышала крики… – начала вкрадчиво Таня.
– Так, по работе. Ну хватит разговоров! – оборвал ее резко Домбровский. – Раздевайся!
Это был явно «галантный» кавалер. Таня едва успела встать с кресла, как он отрубился. И, грузно обмякнув в кресле, захрапел. Она пулей подлетела к дверям служебного входа, которые, согласно плану Пилермана, действительно находились за кухней. Там ее уже поджидали сам Пилерман и два вооруженных человека Японца – охрана.
Сейф стоял в кабинете. Грабители пошли туда, как вдруг… Таня вскрикнула: появившись из-за двери, кто-то набросился на одного из людей Японца,
