– Честнее для твоего отца было бы сразу явиться с повинной, – безапелляционно заявил Вин. – Единственное полезное дело, которое сделал твой отец, – это то, что он погиб в той авиакатастрофе после выхода из тюрьмы. И оставил тебе вполне приличную сумму, которую авиакомпания выплатила по страховке.
Скарлетт едва устояла, слушая, с какой небрежностью он говорит о величайшей утрате в ее жизни, которую она продолжала ощущать каждый день, – внезапной гибели отца вместе с тридцатью другими пассажирами при крушении самолета, случившейся полтора года назад. Он как раз летел в Нью-Йорк, чтобы увидеться с ней, освободившись из тюрьмы, где провел пять лет.
Вин посмотрел на нее с любопытством.
– Ты все эти деньги отдала. – Он склонил голову набок. – Почему?
Скарлетт была так поражена, что не сразу смогла ответить.
– Мне не нужны были их дрянные деньги, – прошептала она. – Я отдала их на благотворительность.
– Да, я знаю. На борьбу с онкологией и на помощь детям заключенных. Но я не пойму, почему ты предпочла остаться нищей?
– Некоторые вещи значат больше, чем деньги.
– Например, ребенок? – холодно произнес Вин. Он со стуком поставил стакан на стол. – Ты отдалась мне, будучи девственницей, потом убежала, пока я спал. Ты ни разу не попыталась связаться со мной. И дождалась моего венчания, чтобы сообщить о своей беременности.
– Мне ничего другого не оставалось…
– Если бы Фолкнер сегодня не напугал тебя, ты никогда не сказала бы мне о ребенке, так?
Она несколько мгновений смотрела на него, затем кивнула.
– Той ночью ты даже не назвала мне свою фамилию. Почему? – Он подошел ближе. – Не потому ли, что ты одновременно поощряла Фолкнера?
– Никогда! Он давно меня домогался, но я не думала, что он поведет себя так в день похорон матери.
– А! Так поэтому ты в черном. – Он посмотрел на ее бледно-розовые ногти на пальцах ног. – Но почему босиком?
– Я сбросила туфли, когда убегала от него. Я знала, что ты сегодня венчаешься здесь. Мне жаль, что я все испортила.
– Да. Ну что же. – Сжав зубы, он проговорил нехотя: – Вообще-то я должен тебя поблагодарить.
– Ты не знал, что твоя невеста тебя обманывает?
– Она говорила, что невинна и хочет дождаться свадьбы.
Скарлетт невольно рассмеялась:
– Ты считал, что она девственница? Это в наше-то время?
– Почему бы нет? – ответил он холодно. – Ты ведь была.
Их взгляды встретились, и ее обдало жаром. Вопреки желанию ее память заполнили образы и ощущения той ночи – его объятия, его постель, его тело. Она попыталась изобразить улыбку.
– Да, но я же не такая, как все.
– Согласен. – Он обжег ее взглядом. – Я действительно отец этого ребенка, Скарлетт? Или ты солгала, потому что нуждаешься в помощи?
– Ты единственный мужчина, с которым я спала, так что я полностью уверена.
– Единственный мужчина? За все время? Так чего ты от меня хочешь? Денег?
Она сердито взглянула на него:
– Просто скажи, где мой чемодан, и я тут же уйду.
– Ты никуда не пойдешь, пока я во всем не разберусь. Сначала мы сделаем тест на ДНК, – предупредил он. – И я проконсультируюсь с юристами.
Она испуганно взглянула на него:
– С юристами? Зачем?
– Чтобы мы оба знали истинное положение дел.
– Хочешь сказать, что потребуешь моего ареста?
– В этом нет необходимости… – Она выдохнула с облегчением, а он закончил фразу: – Потому что, если я получу доказательство, что ребенок мой, ты выйдешь за меня замуж, Скарлетт.
* * *Вин ошибся в Энн Дюмэн. Он полагал, что она скромна и чиста, а она все время его обманывала и лгала ему в лицо.
– Извини, – сказала Энн ему несколько минут назад и положила на его ладонь кольцо с бриллиантом в десять карат.
Слияние с «Трансатлантикой» определенно снималось с повестки дня.
– Если бы ты потрудился проявить к моей дочери хотя бы минимальное внимание, она не увлеклась бы этим ничтожеством! – сказал отец Энн.
Вин ошибся. Он и правда не дал себе труда заглянуть в душу Энн, скрытую за внешностью холодноватой флегматичной блондинки.
Скарлетт Равенвуд была другой. Она не могла соперничать в образованности и происхождении с Энн, манерами она не блистала и одевалась как попало. Ее единственным достоинством был ребенок, которого она вынашивала.
Ребенок… Его ребенок. Вин, чье детство было жутким, давно решил, что любой его ребенок будет знать своего отца, иметь надежный дом и чувствовать себя защищенным и любимым.
Сейчас, стоя в захудалой гостиной дома приходского священника, обставленной дешевой мебелью, Вин смотрел на Скарлетт, на ее бледное лицо и ярко-рыжие волосы. Темные густые ресницы, обрамляющие зеленые глаза цвета весны его итальянского детства, кажется, дрожали. Когда он впервые увидел ее в том баре почти восемь месяцев назад, как раз накануне Дня святого Валентина – она еще поперхнулась рюмкой водки, – это было все равно что увидеть восход солнца после холодной полярной ночи, такой же яркий и огненный, как ее волосы, и он наполнил его теплом и огнем.
Мысли быстро бежали в его голове. У нее нет денег, но это, возможно, к лучшему. И у него не будет тестя, чтобы орать ему в ухо. Нет семьи, которая обернется обузой. Она ничего не может предложить ему, кроме ребенка. И своего соблазнительного тела. И самого восхитительного на свете секса.
Вспоминая ту ночь, он всякий раз начинал дрожать…
– Ты хочешь на мне жениться? Я никогда не выйду за тебя.
– Если ребенок мой, то мы оба несем за него ответственность.
– Тебе жаль своих свадебных вложений, да?
– Я не понимаю, о чем ты. У тебя был трудный день. Тебе надо показаться моему доктору.
– Зачем?
– Просто убедиться, что у тебя все в порядке. И заодно мы пройдем тест на установление отцовства.
– А просто поверить мне на слово ты не способен?
– Но ведь ты можешь и лгать.
– Я не собираюсь проходить никакой дурацкий тест, если он может навредить ребенку.
– Врач всего лишь возьмет у нас по капельке крови. Для ребенка нет никакого риска.
– А тебе откуда это знать?
Вин не стал ей рассказывать неблаговидную историю одной своей случайной связи, после которой женщина пыталась утверждать, что ждет от него ребенка, хотя он пользовался презервативом, а она говорила, что принимает таблетки. Как выяснилось, в тесте на ДНК вовсе не было надобности, потому что она оказалась даже не беременной. Просто понадеялась, что он на ней женится, а она после этого быстренько забеременеет.
По иронии судьбы, он, уличив лгунью, зашел выпить в какой-то первый попавшийся бар и встретил там Скарлетт, в результате чего они зачали с ней ребенка.
Сейчас он, глядя на нее, чувствовал, как напрягается все его тело. Она не имела права выглядеть так обольстительно. Огненно-рыжие волосы
