«Не волнуйтесь, — сказал Сусанин, — Больше сорока баррелей не получится никак. Я найду правильных экспертов.»
«Хотите замести дело под ковёр, господин юрист?»
«Ну зачем так, Кальвин? Просто, мы действуем в интересах компании и всех сотрудников, — миролюбиво сказал я. Дался ему этот несчастный ручей! Лучше бы придумывал, как выкрутиться с ушедшим к независимым экспертам отчётом по запасам! — Оставьте рoзлив в покое, Ваш Директорат в деле больше не участвует. Ваши люди обнаружили – и спасибо им. Геологией пусть занимаются. Считайте, мой боевой приказ.»
Ланц кивнул: «Приказ ясен. Делайте, что хотите. В интересах всех сотрудников.»
Когда участники совещания разошлись, Геннадий Сусанин постучал в дверь моего кабинета.
«Технари неправильно понимают ситуацию, мистер Смайлс. Дело не в том, откуда в ручье нефть, кто разлил, сколько и почему. И вообще, давайте впредь называть это естественным нефтепроявлением.»
«Вы верите, оно естественное?»
«Я – юрист. Верю лишь в то, что предстоит защищать в суде, сэр. Дело не в этом. Недели через три – начинается путина. На ручей приедут из рыболовецкой артели и увидят дохлых лососей и как всё изгажено. Пусть даже нефть не наша, обвинят всё одно НХЭЛ. Будьте уверены, рыбаки сами дойдут вверх по течению, обнаружат трубу и снятый дёрн на месте рoзлива. Последует вброс говна в вентилятор.»
«Что предлагаете?»
Юрист рассмеялся, вежливо и почти беззвучно.
«Я переговорю в Комитете по природопользованию. В этом году, у рыболовецкой артели внезапно отберут лицензии. А чтоб не браконьерствовали, в Янтарном есть крутые ребята, которые сами браконьеры. Вот они и проследят за потенциальными конкурентами. Я выйду на правильных людей. Однако… понимаете. Потребуются определённые расходы.»
«Я бы предпочёл решать вопросы… более законным путём.»
«Вы работали в Нигерии, мистер Смайлс?»
«Это давно было. К тому же, в Нигерии моя должность не заставляла принимать решения на таком высоком уровне.»
«Но вы без сомнения видели, как дела делаются. В Риме – ведите себя как римляне.»
«Я всё понял. Больше ни слова, мне такое знать необязательно. Как провести… дополнительные консультационные издержки, – придумайте сами. Скажем, вашим московским экспертам понадобился целый взвод охраны, пришлось нанять местных «специалистов» на пару недель. Оплата – сдельно-договорная.»
Какое мне дело до рыбаков в Янтарном? Местные – практически все немножко браконьеры, только некоторые исправно платят взятки и имеют как-бы лицензии. Ну, останутся на пару лет без рыбы. Если прокормить семью, пусть картошку сажают! Меня куда больше заботил Ланц. Ставит принципы важнее, чем интересы компании. Ладно, отметим.
Последний прокол Ланца случился в начале декабря.
С ручьём и бухтой около Янтарного Сусанин устроил всё как надо. Денег НХЭЛ на лучших московских экспертов потратил изрядно, но дело того стоило. Эксперты слетали в Янтарный на сутки, затем провели три недели в Ново-Холмске: следили за лабораторией, писали отчёт и рекомендации. Всё оформили в виде презентации PowerPoint, и лично довели до сотрудников во время собраний по Технике Безопасности.
Вопреки опасениям Ланца, под ковёр Сусанин ничего заметать не стал. Ситуация и правда отвратительная: хотя трубопроводчики со станции 22 доложили, что в ручей ничего не попало, на деле разлили несколько баррелей нефти! Одновременно с консультантами-экологами на собраниях выступали представители HR, с кратким описанием последствий тому идиоту, кто впредь разольёт хоть каплю нефти. Увольнение по статье – самое мягкое наказание! А можем и засудить по полной программе.
Лицензию у рыболовецкой артели и правда отобрали, но не из-за Сусанина. Открылось, последние шесть лет рыболовы добывали сверх лимитов, и инспекторы хотели лавочку прикрыть так и так. На ручей рыбаки не выезжали, вбросов в вентилятор не последовало. Ко всему прочему, в конце августа внимание аудитории было отвлечено жуткой историей в Янтарном: пьяные ночью угнали бульдозер и протаранили частный дом. Двое детишек попали в больницу с тяжёлыми травмами, а родители – погибли. К сожалению, мерзавцев-угонщиков полиция так и не отыскала.
Невероятно повезло и в русской Комиссии по запасам. Чтобы Ланц не устроил скандала на защите, пришлось играть в офисную политику. Я переговорил с буровиками и выразил сожаление, скважин на восточный фланг запланировано шесть, а не четыре, а сами скважины имеют такие сложные траектории. В условиях обвального снижения нефтяных цен, сказал я, не лучше ли подумать об удешевлении разработки? Как результат, в ноябре Ланц остался в Ново-Холмске воевать за бюджет со скрягами-буровиками, а в Москву поехала доктор Сандра Клейн. Чтобы гики Шорин и Мак-Брайд не форсировали события, делегацию НХЭЛ усилили опытными исполнителями из Директората продаж. Геннадий Сусанин пожертвовал неделей отпуска в Куршавеле и поехал на защиту, готовый в любой момент вмешаться и сгладить все острые реплики.
По докладам Клейн выходило, отчёт прошёл экспертизу в Институте Нефти, но снижение запасов российской стороне было невыгодно политически. От мнения независимых экспертов и не зависело ничего. Даже вмешательство Сусанина не понадобилось. Клейн на защите великолепно сыграла оскорблённую невинность. Когда человек искренне верит что говорит, эффект всегда получается отличный.
Итак, первые два прокола Технического Директора разрешились сами собой, и без особых последствий для НХЭЛ. Можно списать на свалку истории и выдать подчинённому кредит ещё на пару ошибок. С этими отличными новостями, я и вызвал Ланца.
— Как ваша битва с буровиками? — начал я.
— С переменным успехом. Признайтесь, вы подкинули им идею, всё можно сделать четырьмя скважинами и вдвое дешевле?
— Как ответственный управленец, когда дело касается капитальных затрат, я обязан исполнять роль адвоката дьявола. Сохранять деньги инвесторов.
— Понимаю. Но с вашей подачи, буровики настаивают на сокращении геофизических исследований. Получается, будем бурить вслепую.
— Почему вслепую? Геология восточного фланга хорошо известна. Я читал отчёт «Маратона».
— Весь отчёт, или только краткое резюме для менеджмента?
— Конечно, только резюме. На моём уровне, вполне достаточно. Там чёрным по белому: геологическая неопределённость на восточном фланге успешно разрешена методами морской сейсморазведки. Зачем вы собираетесь тратить деньги ещё и на каротаж?
— Что касается неопределённости, геологи «Маратона» слегка схитрили. В самом-то тексте про неопределённость целая глава, и разброс запасов – довольно значительный. А резюме к отчёту наверняка писали, уже имея в виду потенциальную продажу структуры. Чтобы всучить нереальные геологические запасы.
— Хорошо. Будем бороться с мисс Неопределённостью её же магией. Передайте буровикам, я поддерживаю ваши предложения: и по количеству скважин, и по траекториям. Если доктор Клейн считает, в первых двух скважинах надо делать исследования на кабеле – так тому и быть. Исследования покажут, модель «Маратона» в полном порядке, вот увидите. Хотите пари?
— Я не играю в азартные игры! Но за поддержку спасибо.
— Надо прекращать заниматься писаниной и начинать, наконец, бурить.
— Полностью согласен.
— Тогда: по вашему
