Она могла остаться здесь и выполнить их просьбу, могла остаться и отказаться работать на них, смириться с той участью, которую ей уготовят. Любое решение похоронит ее заживо в этом месте до конца дней. Или же она могла придумать, как вырваться на свободу.
Едва ли будет трудно улететь с Ганимеда. Мэси не сомневалась, что, как только закончится его короткий срок в исправительном центре, Ньют Джонс ей поможет хотя бы ради удовольствия утереть нос благопристойным жителям Восточного Эдема. Куда сложнее вырваться из города. Ньют не может попасть в Восточный Эдем — она не может выбраться наружу. Вдобавок, если она попробует связаться с ним напрямую, какой–нибудь ИИ, без сомнения, подслушает разговор и передаст информацию Иво Тиргардену. В сложившихся обстоятельствах она даже не рискнула искать информацию о корабле Ньюта в сети.
Оставался еще щепетильный вопрос времени. Лок Ифрахим должен прибыть в Восточный Эдем раньше, чем освободят Ньюта, то есть Мэси придется дать ответ Иво Тиргардену о том, готова ли она сотрудничать, до того, как удастся составить план побега. А Мэси не покидало ощущение, что, откажись она помочь, ее вновь упекут за решетку…
В конце концов девушка оказалась в северной части города, в кладбищенском парке — здесь, как и во всех городах и населенных пунктах Внешней системы, запасы углерода, азота, фосфора и других полезных элементов, содержащиеся в телах умерших дальних, возвращались в замкнутый круг экосистемы: в процессе ресомации тела растворялись, затем жидкость выпаривались, а оставшийся порошок церемониально рассеивали среди корней недавно высаженных деревьев. Парк представлял собой тихую узкую долину, в центре которой располагалось озеро, а от него вверх уходили засаженные деревьями склоны: здесь, как и в свободной зоне Радужного Моста, любое видеонаблюдение было запрещено. Именно через парк Ньют Джонс пробрался в город, когда пытался ввезти контрабандный груз, но Мэси понятия не имела, каким из шести шлюзов он воспользовался или как он обошел ИИ, который контролировал их. Нужно было спросить у него, пока имелась возможность — тогда, в тюрьме. Однако сам факт того, что Ньюту это удалось, давал ей надежду. Если он смог попасть в город, она сумеет выбраться.
Девушка поднялась по склону, оставив позади сосновую рощу, побродила по поросшему жестким вереском пятачку, отделяющему лес от основания изогнутой крыши цвета небесной лазури в погожий весенний денек на Земле. Воздух был теплым. Вокруг цветущего куста порхали бабочки. В траве скакали белые кролики. Мэси прошла мимо шлюзов, вмурованных в искусственные камни, что высились в конце канала с песчаным дном, — она внимательно рассматривала землю вокруг, подмечая углубления и холмики, возможные потайные места. Спустилась обратно лесом, по узкому пешеходному мостику перешла через озеро, чтобы посмотреть на шлюзы на другой стороне долины, а затем добрела до небольшой зеленой поляны — ее любимого места в парке. Там она долго сидела и обдумывала варианты.
В конце концов Мэси вернулась в центральный район Восточного Эдема, надела спексы и позвонила Иво Тиргардену, чтобы сообщить: она сделает, что от нее требуют.
— Что ж, если такова твоя воля, я просто счастлив.
— Да, всё в порядке. Я так решила.
— Хорошо. Но пока ты с ним не встретишься, твое положение в Восточном Эдеме не изменится. Надеюсь, ты понимаешь.
— Лок Ифрахим должен увидеть, в каком я бедственном положении. Тогда он решит, что я обратилась к нему за помощью, потому что я в отчаянии.
— Мэси, ты прекрасно разобралась в ситуации. Давай увидимся — нам надо многое обсудить.
Тем же вечером Мэси встретилась с тремя отказниками на заправочной станции, располагавшейся под озером кладбищенского парка. Об этом месте все давно позабыли. Здесь было сыро и холодно, как и подобает местам для тайных собраний: на бетонном полу поблескивали лужи, из труб над головой медленно падали крупные капли, единственный свет исходил от граффити, извивавшихся по стене подобно клубку змей. Когда Мэси озвучила свою просьбу, Сада Селена, лидер среди отказников, лишь пожала плечами.
— И это всё? — спросила она.
— Для меня дело очень важное, — призналась Мэси.
Сгрудившись в углу, отказники о чем–то переговорили, а после Сада вернулась и объявила:
— Мы получаем права на съемку.
— Ладно. — Мэси и в голову не приходило, что видео ее побега может кого–то заинтересовать.
— Тут есть чем поживиться, — восторженно сказала девочка. — Будет ой как весело.
Сада была на полторы головы выше Мэси, а ведь ей еще только исполнилось пятнадцать. Девочку переполняли наивный энтузиазм и неистощимое чувство уверенности в себе, которое столь характерно для тех, кто еще не познал жизненных трудностей. Мэси уже начинала тревожиться: сам факт, что отказники предложили встретиться здесь, говорил об их отношении — то, что для Мэси было настоящей проблемой, они считали банальной ситуацией в какой–то дешевой мелодраме. А еще она переживала, что Сада с друзьями может увлечься и решиться на какой–нибудь пафосный план, который лишь доставит Мэси больше неприятностей.
— Обсудим практическую сторону дела, — предложила землянка. — Убеди меня, что вам это под силу.
Теперь Мэси оставалось лишь ждать прилета Лока Ифрахима. Она сняла комнату в общежитии для приезжих и большую часть времени проводила в кафе в разных деревнях, не обращая внимания на косые взгляды остальных посетителей. Скорее всего, думала девушка, сейчас уже все знают о том, что ее выселили и уволили с работы. Так что она старалась не придавать этому значения. Однажды Мэси заметила преследовавшего ее дрона, но Джибриля и аколитов поблизости не оказалось. Вечером второго дня ее внутренней ссылки (как она теперь называла свое существование), открыв дверь в свою комнату, Мэси обнаружила Лока Ифрахима — он сидел, скрестив ноги, на подъемной кровати. Окинув ее взглядом с ног до головы, дипломат заявил, что выглядит она здоровой и счастливой.
— Куда лучше, чем в тех видео, участником которых вы так не хотели выступать. Похоже, тюрьма пошла вам на пользу.
— Здесь это не называют тюрьмой.
— Но по сути это она и есть, не так ли? Полагаю, вас там избили, — сказал Лок Ифрахим.
— Я дала отпор, насколько смогла. — Мэси удивило, что дипломат знает, как ее встретили в исправительном центре.
А еще она с изумлением обнаружила, что абсолютно спокойна. Девушка затворила дверь и
