Жизнь меняется, служба родине стала доходным делом. Нужно было только правильно сочетать личные интересы с государственными. Его жена, работала директором в столовой крупного предприятия кроме того они содержали киоски с мелким товаром на местном рынке. Дела шли в гору, никто не смел предъявлять претензии к бизнесу начальника по борьбе с экономическими преступлениями.
«Если бы еще убрать всех этих предпринимателей, что лезут как тараканы из всех щелей, тут своих никак не пересажаешь, а еще эти инвесторы лезут на нашу территорию» – мысли эти постоянно приходили ему в голову и порой становились настолько навязчивыми, что, если бы была его воля, он бы не задумываясь расстреливал бы всех этих барыг, в подвале конторы.
«А тут этот умудрился вызвать консула. Пытались объяснить консулу по телефону, что не стоит беспокоится, поймали обыкновенного барыгу, но не убедили, теперь придется как-то выпутываться по ходу пьесы», – размышлял усатый уставившись в окно и наблюдая как из автозака выгружают задержанных.
Чувство превосходства переполняло его, когда кого-либо арестовывали. Чувство безграничной власти над человеком, ощущение неописуемое. Наблюдать в глазах жертвы страх. По силе это чувство не может сравниться ни с каким-либо другим, словно волна возносит тебя к небесам, могущество власти над другим человеком, над его судьбой, когда видишь его обреченность, желание схватиться хоть за какую-то соломинку надежды, еще больше раззадоривает усатого. Он то понимает, что никто не сможет помочь жертве, потому что ее судьба уже решена, и от этого еще больше усиливается ощущение могущества и власти над арестованными.
Консула провели в кабинет начальника следствия. На стульях, стоящих вдоль стен уже расселись все причастные к задержанию украинца. Через какое-то время, завели задержанного. Он держался уверенно. Пока еще уверенно. Видимо не осознавал, что происходит на самом деле. Думал, что сейчас все разрешиться и его отпустят. Но он глубоко ошибался, его еще очень долго никуда не отпустят.
– Садитесь, – указали ему на стул, напротив консула. Присев на стул, задержанный обвел взглядом комнату и выдал:
– Кто все эти люди, я при них говорить не буду.
Повисла пауза, было видно, что все присутствующие растерялись от того что украинец, перехватил инициативу.
– Это сотрудники, – все что удалось сказать начальнику следствия.
– Я при них говорить не буду, я имею право разговаривать с консулом без свидетелей.
– Можно нам поговорить вдвоем, – обратился консул к начальнику.
Это окончательно сбило их с толку.
– Ну ладно, выходите, – отдал команду присутствовавшим в кабинете людям, начальник следствия. Те как-то обреченно побрели к выходу, опустив головы. Видно было, что они не довольны таким поворотом событий.
– Но я останусь, – быстро выпалил, начальник, словно опасаясь новых требований со стороны гостя. Вряд ли можно было добиться большего, поэтому консул и Виктор начали разговаривать на украинском языке.
– Говорите на русском, – неожиданно заорал хозяин кабинета.
– За что он задержан, – обратился к нему Консул.
– Он совершил преступление и будет осужден Белорусским судом, -выпалил тот, не вдаваясь в подробности.
– Позвольте, но ведь суда еще не было, моя вина не доказана или я что-то пропустил? – перебил его Виктор.
Это несколько сбило с толку начальника следствия, и он заткнулся.
– Могли бы вы передать письмо моим близким, – спросил консула Виктор и протянул ему сложенный по палам лист бумаги.
– Да, конечно, – ответил консул, протягивая руку, чтобы взять письмо. Но в эту минуту, словно очнувшись, начальник выхватил уже из его рук клочок бумаги и почти заорал:
– Запрещено, вся переписка через следователя!
Все произошло настолько быстро, что привело в замешательство консула и Виктора.
– Я ни в чем не виноват, это все подстроено, пожалуйста помогите мне, – быстро заговорил Виктор.
– Вы же видите, что они творят беззаконие, прошу Вас вмешайтесь.
– Все встреча окончена! – заорал начальник следствия,
–Увидите арестованного! – прокричал он в сторону двери, тут же вбежали двое конвоиров и выволокли из кабинета Виктора, на глазах у обескураженного происходящим консула.
Человек бояться попасть в тюрьму и часто спрашивает себя, как это, оказаться в тюрьме, что ощущаешь, когда за тобой захлопывается дверь камеры. Трудно подобрать слова и описать это первое впечатление. Пожалуй, самое подходящее чувство для этого момента, это когда тебя неожиданно останавливает полиция с мигалками и к твоей машине направляется полицейский, а ты сидишь и сжимаешь руль от неожиданно накатившей волны страха. Особенно это касается тех, кто в принципе никогда не имел конфликтов с законом и не ожидал подобных перемен в своей жизни. Живет человек, работа, дом, семья. Все идет как по написанному. И вдруг в один прекрасный день раздается звонок в дверь, и вот все резко меняется. Тюремная камера, грязные бомжи, допросы, урки, этапы, тюремная баланда. Жизнь резко изменилась. В один миг. Другие мысли уже беспокоят. Какой срок дадут, как получить передачу, как выжить в конце концов. Трудно представить даже, что все это было рядом. Изо дня в день и не касалось никогда тебя и вот теперь судьба схватила своими когтистыми лапами и швырнула в этот параллельный мир о котором никогда не задумывался и не знал о его существовании.
Виктора везли в СИЗО. Не доезжая два квартала, старший из оперов, приказал остановиться возле магазина.
– Пойди купи воды, – сказал он напарнику и протянул ему деньги. Тот уставился на него с удивлением.
– Давай, сходи, – повторил уже громче и сунул ему в руку деньги.
Немного помешкав, опер подчинился и вышел из машины. Как только дверь за ним захлопнулась, старший опер заговорил быстро шепотом.
– Слушай сюда, у них на тебя ничего нет, ничего не подписывай, и ничего не говори, требуй адвоката и пусть выходят на итальянца и требуют, чтобы он отозвал донос, который на тебя написал. Ты все понял?
От удивления у Виктора пропал дар речи. «Что это, провокация или жест доброй воли», мысли скакали одна за другой, не давая сосредоточиться.
– Ты понял? – почти заорал опер.
К машине уже приближался его напарник с бутылкой воды в руках.
– Да, да я понял, спасибо, друг, – выдавил из себя Виктор.
Дверь в машину распахнулась и усевшись опер обвел всех взглядом. Казалось, что воздух накалился от напряжения в салоне автомобиля. Он молча протянул бутылку с водой старшему.
– Отдай ему, – сказал он, указав на Виктора.
Молча доехали до СИЗО. Из огромных ворот вышел охранник в военной форме и посмотрел в документы, потом перевел взгляд в салон автомобиля.
– Кого привезли, опять коммерсанта? – спросил он грубоватым голосом.
–Там все написано, – ответил ему опер который ходил за водой.
– Где вы их находите, – пробубнил охранник и пошел открывать ворота.
Ворота.
