– Чтобы ты сказал, предложи я тебе серебряную кирасу – часть легендарного сета.
– Я бы спросил – на каких условиях? – снова поддержал я игру.
– Ты не удивлен – Гвиневра взглянула на меня с пристальной внимательностью.
– Не удивлен – признался я.
– И кираса очень нужна тебе.
– Нужна.
– Ты все также молчалив. Суров. Не сыпешь звонкими комплиментами. Кажется я понимаю, что нашла в тебе Черная Баронесса.
– Вы друзья?
– О нет… – на этот раз улыбка Гвиневры уже не выглядела столь мягкой и спокойной – Мы не друзья. Скажи мне, Росгард. Кто из нас красивей? Я? Или она?
Это еще что такое? Я чуть с шага не сбился. И с трудом удержал спокойное выражение лица. Что за хрень? Как там в сказке? Кто на свете всех милее? Я? Аль Черная Баронесса? Я о подобном и подумать не мог. Да как их вообще сравнивать? И как подобный вопрос мог сорваться с губ серьезного кланового лидера?
– Вижу ты не хочешь обижать свою старую добрую знакомую – понимающе кивнула Гвиневра – Не стану требовать ответа. Да ты настоящий рыцарь, Росгард.
Я снова промолчал, переваривая услышанное.
Пока что я мог с уверенностью сказать только одно – Гвиневра не простит оскорбления. В свое время я почти непечатно послал искавшую со мной встречи Черную Баронессу. И она сумела пропустить мимо ушей оскорбление. Все ради клана. И поступила правильно. Таково верное поведение многоопытного лидера с холодной головой и стальным разумом. Но вот Гвиневра – если я правильно оценил ее поведение и внешность – она оскорбления никогда не забудет. И никогда не простит.
Если ЧБ я частенько сравнивал с туго сжатой стальной пружиной или хищной кошкой, то Гвиневру хочется сравнить с лежащей на кладке яиц гремучей змеей.
Такое вот впечатление у меня создалось.
Что еще – она избегает упоминать о том, что вокруг нас виртуальная реальность. И все ее выражения будто бы взяты из средневековых рыцарских романов, где обязательно существует прекрасная дама сердца в которую навеки влюблен доблестный рыцарь. Что-то там про брошенные платочки подхваченные на лету, десятки убитых врагов во славу ее имени и сотни поединков – опять же ради нее. Да и имечко ее… Гвиневра… что-то шевелится у меня в мозгу, что-то я читал про некую волшебницу с таким именем.
– Кираса – напомнил я и указал рукой на небольшой чахлый парк обделенный вниманием игроков. Одинокий садовник вяло махал мотыгой, пытаясь раздробить комья сухой земли. Узкие дорожки сходились и расходились, разделенные невысокими кустами.
– Кираса – согласилась Гвиневра, чуть помедлившая, но все же вошедшая в парк.
Я специально решил свернуть – вдруг меня ведут куда-то в нехорошее место, а я как гордый баран послушно перебираю ножками? А у баранов обычно одна судьба – их сначала стригут, а затем режут на шашлык.
– Серебряная кираса, что некогда защищала гордое сердце сильного воина, настоящего рыцаря, пораженного недугом телесным и страстной любовной болезнью. Я зачитывалась их трагичной эпопеей. А финальную точку в их истории поставил ты, отрубив голову воющему оборотню.
– Я лишь нанес последний удар, а справился только благодаря друзьям – повторил я. Интересно она игнорирует все мои упоминания о помощи друзьях. Наверное, точно также забывали о оруженосцах, восхваляя лишь рыцарей.
И долго ли она будет еще ходить вокруг да около? Я скоро не выдержу и совершу какую-нибудь резкость. Реверансы начинали утомлять.
– Ты, несомненно, доблестный воин – снова этот туманный взор прекрасных светлых глаз – Но все же не из тех, кто в бою полагается на крепость доспехов и остроту меча. Или тяжесть молота… Ты из тех, кто обрушивает на поле брани потоки огненной магии, поджаривая своих врагов и наслаждаясь криками ужаса этих нечестивцев.
Я кивнул.
– Так зачем же тебе Серебряная Легенда? Она для тех, кто стоит на поле брани в первых рядах, на острие атаки. Для тех, кто встречает врагов грудью.
Чуть подумав, я пожал плечами и ответил честно:
– Раз начал собирать – надо закончить.
– Одно из главных качеств настоящего мужчины – одобрительно улыбнулась Прекрасная Дама и чуть качнулась к моему плечу. Носа снова достиг аромат ее духов – очень тонкий, едва ощущающийся, непонятный, но крайне приятный – А когда соберешь? Как поступишь с заслуженным трофеем? Повесишь на стену в клановом замке? Обменяешь на гору золота? Подаришь? Уничтожишь?
– Так далеко вперед не заглядывал.
– И еще одно прекрасное качество истинного мужчины. Ты настоящее сокровище, Росгард. Как я и думала. Разве лишь твой выбор союзниц не слишком понятен мне. Но кто из нас безупречен? Да?
Я промолчал. Круто свернул, выбирая дорожку ведущую обратно к выходу из парка. Сзади тяжело скрипел песок под стальными подошвами рыцаря. Я помнил его яростные и можно сказать безумные выкрики. Этот игрок вряд ли полностью адекватен. Как и его… хозяйка? Может она для него дама сердца?
– Кираса лежит у подножия моего золотого трона, Росгард – произнесла Гвиневра и меня аж пошатнуло от этого набора вроде бы правильно связанных, но столь необычных для игрока слов – Хранится в Авалоне. Надежно защищенная от любых посягательств. Если захочешь полюбоваться на это сокровище – двери Авалона открыты для тебя, Росгард. Заявляю это официально, как полноправная и единственная хозяйка Авалона.
– Благодарю за приглашение, Гвиневра – склонил я голову в коротком благодарном кивке – Но все же… я бы хотел не любоваться, а обладать.
– И еще одно из главных качеств истинного мужчины – Гвиневра в восхищении прижала ладошку к белоснежной щеке – Вот истинное сокровище, которое я бы хотела всегда видеть у своего трона – светлые глаза заглянули мне прямо в душу, тонкие пальцы мягко скользнули по моему плечу сверху-вниз и на миг задержались на локте, словно в поисках поддержки. За моей спиной застонали доспехи Фагнира Некроза, со скрипом сжалась перчатка сжимающая копье.
Ого… мне тут кажется сделали прозрачный намек. Или жирный намек. А еще, возможно, я невольно встрял в какие-то странные отношения между Гвиневрой
