улицах Триполи Жаккетту и Жанну, и подоспел, как Абдулла, уже в разгар нападения. Те люди, что оставались в усадьбе, погибли в стычке. Слишком мало людей оставалось в усадьбе, слишком внезапным было нападение.
Абдулла прошел на женскую половину.
Все наложницы были тоже убиты, методично, хладнокровно. У каждой был вспорот живот.
– Зачем? – Жаккетта сухими глазами смотрела на них.
Жанна, как прилипучий, никому не нужный хвост, плелась позади, не гляди никуда, кроме как в спину Жаккетты.
– Так надо, – равнодушно сказал Абдулла. – Если убили шейха, надо убить всех его женщин, чтобы не было наследника. Тогда они не бояться мести. Просто.
Он прошел во вторую комнату.
– Тайник не вскрытый! – крикнул оттуда. – Шейх знал и я знал, поэтому деньги целый!
Он вынес одну за одной три переметных, тяжелых даже с виду, сумы, какие крепят к седлу верблюда берберы. Одну протянул Жаккетте.
– Тяжелый! Держи!
Жаккетта послушно ухватила суму. В ней были не деньги – иначе бы она просто не смогла бы ее удержать. Запустив ладонь в ее нутро, Жаккетта нащупала небольшие замшевые мешочки, в которых чувствовались округлые предметы. Камни?
– Вы сейчас с оставшимися людьми возвращаетесь в мой дом. Я устрою дела с погребением Господина и всех людей.
– Я хочу с тобой! – Жаккетта поставила тяжелую суму на пол.
– Нельзя! – отрезал Абдулла. – Господин мертв, враги – живы. Они ушли, но они здесь. Пока они тоже зализывают раны, но этот время быстро пройдет. Они хотят убивать я, ты. Хотят забрать деньги.
– Но как же мы завтра уплывем? – пролепетала Жанна.
– Завтра вы не уплывете! – отрицательно махнул Абдулла. – На обычном корабле вас быстро убьют. Хабль аль-Лулу любимица Господина. Ее смерть очень важен для врага. Будем ждать друзей.
– В вашем мире нет друзей… – устало сказала Жаккетта. – Одни враги.
– Ты – друг, я – друг, еще есть друг, все равно есть друг. Будем ждать.
Абдулла с натугой подхватил две сумы и пошел к двери.
Жаккетта с трудом подняла свою. Вместе с Жанной они внесли ее во двор.
Абдулла что-то говорил воинам.
Один из них согласно кивнул. Тогда нубиец поменялся с ним оружием. Воин выбрал коня, заседлал, вскочил на него и исчез за воротами.
Абдулла сам вывел из стойла крепкую лошадь, навьючил ей на спину сумы.
– Я доведу вас до дома! – решил он внезапно.
Лошадь всхрапывала и тревожилась, огонь, лижущий остатки опор галереи, пугал ее. Волновались и остальные животные в стойлах. По счастью, стойла были с наветренной стороны и огонь на них не перекинулся.
Жаккетта подала нубийцу свою суму, вернулась к воротам и опять взяла саблю Абдуллы.
Затем подхватила лошадь под уздцы и, как была с непокрытой головой, повела ее со двора.
Жанна, спотыкаясь, шла сбоку, вцепившись в седло. Она даже бояться устала.
Абдулла и оставшиеся воины окружили их, и направились в дом нубийца.
Второй раз за день Жаккетта уходила от шейха, на этот раз навсегда. Ветер теплой ладонью гладил ее непокрытые волосы.
Позвякивая в такт шагам шанбар, подаренный, чтобы уберечь Нитку Жемчуга от бед, войн и стихий.
Уберег. Только сердце, которое она грела, уже не билось.
ГЛАВА XVI
Только ближе к утру собравшиеся в доме нубийца люди забылись сном.
Жанна внезапно проснулась от всхлипываний.
Не просыпаясь, тихо плакала во сне Жаккетта, жалобно, взахлеб. Ей снился шейх, еще живой. Но страшное знание было рядом, – его уж нет. И Жаккетта давилась слезами, чувствуя знакомое тепло, тяжесть руки. И зная, что это – только память. Тело помнило и душа видела.
Из Жанны этот плач всю душу вынимал. Слезы начали душить и ее.
Она почувствовала, что согрешила перед Жаккеттой, страшно согрешила. Холодный ум подсказывал, что наоборот, не сбеги они утром, лежали бы сейчас рядом с остальными женщинами. Радоваться надо. Все правильно сделано и бог их уберег от смерти.
Но душа кровоточила оттого, что она, Жанна, обманула простодушную Жаккетту, оторвала ее от шейха, нарушила что-то невесомое, но очень важное в двух судьбах. И нет ей теперь прощения. Потому что видит во сне Жаккетта своего шейха живым, и плачет, и давится слезами. И не знает, кого же она предала, веру ли свою, любовь, а предала ведь не Жаккетта, а Жанна, поставив ее перед выбором, которого не было…
И не убежать от этого плача никуда, и уши не заткнуть. И отдала бы все, чтобы время назад повернуть и все исправить, только не нужно это никому, равнодушны боги к бедам смертных и тоненько плачет Жаккетта во сне, захлебывается и не хочет проснуться, потому что во сне шейх живой а наяву уже нет…
Обливаясь слезами, Жанна подсела к спящей Жаккетте и взяла ее за руку.
Жаккетта доверчиво сжала ладонь.
Жанне стало еще хуже, чувство вины заполнило ее до краев.
Из соседней комнаты пришел на плач Абдулла. Он без слов понял в чем дело, сел с другой стороны, взял Жаккетту за другую руку и затянул бесконечную колыбельную песню на своем родном языке.
Потихоньку, под колдовской мотив африканской колыбельной затихла и ровнее засопела Жаккетта.
Жанна ладонью вытирала сочащиеся из глаз слезы и тихонько покачивалась в такт мелодии.
Так они досидели до восхода солнца.
День пришел и принес новые хлопоты. Раз живы, – надо было жить дальше.
Абдулла запретил Жаккетте и Жанне даже нос казать из дома. Пиратские сокровища он опять спрятал. Теперь только в ему одному известном месте.
Как похоронили убитых, и похоронили ли – Жаккетта не знала, все это свершилось помимо нее.
– Абдулла, а почему мы не остались в усадьбе? – спросила она вечером нубийца.
Первый день в его доме прошел просто мучительно. Хотелось что-то делать, какую-нибудь тяжелую работу, до пота, до кровавых мозолей, лишь бы не помнить, не знать, не чувствовать.
– Усадьба для мы теперь слишком большой, – вздохнул нубиец. – И опасный.
– Но почему? Ведь все непоправимое уже сделано? Кому мы теперь нужны? – тоскливо удивилась Жаккетта.
– Подумай головой! На усадьба могли давным-давно напасть. Но не напали. Почему?
– Почему? Денег пиратских ждали! – вспомнила слова Абдуллы Жаккетта. – И когда людей немного будет.
– Точно!
Нубиец что-то услышал во дворе, вышел, проверил часовых.
– Они убили Господина, но не убили Абдуллу, не убили Хабль аль-Лулу, не нашли деньги! – сказал он вернувшись. – Дело надо заканчивать!
– А почему мы не уйдем в пустыню к людям шейха? Или к туарегам? – спросила Жаккетта. – Сидим, как тараканы под метелкой.
– Хабль аль-Лулу! – невесело усмехнулся Абдулла. – Нас совсем мало. Мы только выедем из города – нас догонят и убьют.
– Но по твоим словам и так, и так, – конец один! – резонно заметила Жаккетта. – Что мы, теперь всю жизнь здесь просидим? Ты же что-то придумал, я вижу!
– Мы ждем корабль пиратов. Я отправил гонца. Они придут, мы отдадим деньги.
– Зачем? – вмешалась в разговор Жанна.
