– Дайте теперь свои чашечки мне.
Нобуюки выпил до дна саке из трех чашек и произнес с коварной усмешкой:
– Я безмерно рад, что вы таким образом обменялись винными чашками помолвки! Ха, ха, ха! Примите мои самые сердечные поздравления!
Молодые влюбленные простерлись ниц в знак глубочайшего признания его покровительства, но в этот момент послышался громкий звон. Этот сигнал тревоги нарушил тишину ночи и заставил прислушаться.
– Что это может быть?! – воскликнул Хатия, раздвигая сёдзи[3], чтобы выглянуть наружу. Все сразу стало ясно: пылающее небо, стремительно разгорающиеся языки пламени и ливень падающих искр наглядно показывали, что чей-то дом объят огнем!
– Пожар, мой господин! И не больше чем в пяти тё[4] за соснами на берегу рва. Я должен идти без промедления!
– Понятно, что начался пожар, – сказал Нобуюки, тоже выглянувший наружу. – Не рядом ли с твоим домом полыхает?
– Позвольте мне вас покинуть, боюсь, что все именно так, как вы говорите!
– Тогда не теряй даром времени! Я сам дам необходимые указания начальнику пожарной охраны.
Поспешно выразив благодарность и попросив прощения у своего господина и Кацуно, Хатия покинул покои сёгуна и со всех ног бросился к своему дому. Мощный ветер поднялся и свистел в ветвях высоких старых сосен; все громче и громче доносился лязгающий звон тревожного колокола.
Его опасения оправдались в полной мере: когда он примчался к своему дому, тот уже был полностью охвачен! Пристройка, где он обычно занимался учебой, к тому времени превратилась в золу, и огонь переместился на главное здание. Деревья в саду тоже полыхали, и ветер разносил по окрестностям тучи сияющих искр, слетающих с их веток. Многочисленные самураи и огнеборцы, вооруженные шлангами и баграми, делали все, что могли, ради обуздания пламени, но в борьбе с мощным пожаром, раздуваемым сильным ветром, их усилия приносили совсем мало пользы. Хатия невольно сделал глубокий вдох отчаяния, но времени на эмоции у него не оставалось. Необходимо было придумать, как проникнуть в горящее здание и спасти, если это только возможно, важные документы и родовые сокровища, а также кое-какие очень ценные подарки, полученные им от своего господина.
Когда он бросился к дому через парадные ворота, из тени большой сосны возникла темная фигура человека, ударившего его мечом в бок. Прежде чем Хатия смог вынуть из ножен свое оружие, злодей нанес ему удар прямо в сердце, и молодой советник сёгуна рухнул на землю без признаков жизни.
Обугленное тело нашего несчастного самурая обнаружили в золе его спаленного дома.
IV
Узнав о смерти Хатия, Нобуюки стиснул от ярости зубы, а Кацуно была вне себя от горя.
Рядом с телом покойного нашли кинжал превосходной работы мастера Масамуне. При одном взгляде Нобуюки все сразу стало ясно, и он удовлетворенно хлопнул себя по бедру: это оружие его старший брат правитель Овари по имени Нобунага подарил старшему брату Ситироемона Гемба Моримаса, служившему советником у этого брата. Кроме Моримаса носить данный кинжал мог только Ситироемон; поэтому Нобуюки, осведомленный об отношениях между двумя своими последователями, прекрасно осознавал, что его любимый советник пал жертвой завистливой злобы человека, который преисполнился зависти к счастливому сопернику. Вдобавок ко всему человек, задержанный по подозрению в ночном поджоге усадьбы Хатия, в ходе сурового допроса признался в том, что на преступление его подстрекал Ситироемон.
При наличии таких полновесных доказательств вины Ситироемона, к нему на дом отправили нескольких судебных исполнителей с задачей арестовать злодея; но коварный негодяй заранее почувствовал грозящую ему опасность и пустился в бега. И только после тщательных поисков его обнаружили скрывавшимся в соседней провинции Мино в замке Инаба, принадлежащем Сайто Досану.
О-Тора-но-Ката исчезла примерно в то же самое время, и поползли слухи, будто бы она теперь находится в особняке Гемба Моримаса.
Наступило седьмое января, и практически весь народ праздновал наступление Нового года. Но праздники совсем не радовали Нобуюки; его все еще занимали мысли о трагической кончине Хатия. Погруженный в грустные размышления, он не заметил, опершись на подлокотник, как вошла Кацуно. Все еще бледная и изнуренная трагедией, она встала перед ним на колени.
– Ах, Кацуно, рад тебя видеть, – приветствовал он девушку. – Я как раз думал о Хатия, а также о твоем великом горе, когда ты потеряла своего будущего мужа сразу после того, как вы обменялись чашками помолвки. Прими мои самые сердечные соболезнования!
– Благодарю вас, мой господин, – печально откликнулась она. – Я высоко ценю вашу доброту ко мне!
– Я прекрасно понимаю твое неизбывное горе, – продолжал Нобуюки после небольшой паузы. – Но как ни печалься, лучше никому не станет. Намного умнее было бы придумать, как бы нам лишить жизни главного заговорщика и отомстить за Хатия как можно скорее.
– Вы правы, мой господин, я думаю, что мой муж в подземном царстве мертвых обрадуется, узнав, что ваша светлость готовится к настоящим подвигам ради восстановления его чести. Позвольте мне спросить вас, принесли ли какие-то результаты ваши переговоры с его превосходительством правителем Овари?
Брат Нобуюки, правитель Овари, приходился зятем Сайто Досану. Наш Нобуюки попросил своего брата организовать выдачу Ситироемона, но Досан из природной вредности в помощи ему отказал.
– Из-за него на нашем пути появились определенные трудности, – печально сделал заключение старый дворянин.
– Пользуясь вашим благорасположением, могу ли я попросить разрешения у вашей светлости высказать свое мнение?
– Пожалуйста, не стесняйся.
– Разрешите мне отправиться в Инаба, мой господин.
– В Инаба?! Ты хочешь посетить замок самого Сайто Досана?
– Да, мой господин. Я хочу скрытно пробраться в замок и отомстить за смерть Хатия его убийце!
– Даже не помышляй ни о чем подобном, Кацуно! – Нобуюки не смог удержать улыбки, хотя прекрасно видел, что девушка говорила предельно серьезно. – Молодая женщина, причем в одиночку собирается мстить – нелепость какая-то!
– Не торопитесь с выводами, мой господин, лучше послушайте меня! – В глазах Кацуно появился опасный блеск, дыхание сбилось. – Я все продумала. И умоляю вас отпустить меня на это дело!
Попытки Нобуюки вразумить девушку ничего не дали. Решение она уже приняла, и ничто не могло остановить ее от исполнения задуманного. Поэтому он крайне неохотно предоставил ей требуемое разрешение, одновременно передав кинжал работы Масамуне, о котором изначально шла речь, с такими словами:
– Вот тебе кинжал, которым нанесли смертельный удар нашему Хатия; воткни его по самую рукоятку в горло убийцы твоего супруга и тем самым отомсти за его гибель!
– Я отомщу
