Так что не все так просто. Тем более что до захода солнца еще надо дожить… Хотя, по идее, при заклинивании времени алгоритм в общем-то должен быть прост и понятен, надо раз за разом проживать этот повторяющийся день и пытаться изменять себя и окружающих в течение этого дня (желательно все-таки к лучшему), и тогда тебя рано или поздно пожалеют. Время наконец сдвинется, и тебя выкинет назад, в «точку отбытия». Что тут еще скажешь – этот вариант долгий и нудный, рассчитанный на почти бесконечное делание добра.
Ага, интересно, много ли успеешь сделать этого самого добра во время войны, когда все горит и рушится на фиг? Да не смешите…
Хорошо, а если принять за основу тот факт, что время все-таки не заклинило и все вокруг течет вполне себе линейно, – что мне это дает?
Вариант, конечно, несколько лучше того, что был у Билла Мюррея, но тоже отнюдь не сахар. Ведь я все равно должен буду что-то такое сделать. Важное. Помнится, Штирлиц стращал пастора Шлага, сказав, что может поручить ему взорвать кирху. Пастор в это не поверил. Соответственно, я тоже не думаю, что кто-то неведомый, организовавший это, станет поручать мне убийство Гитлера, Сталина, Рузвельта, Черчилля, Муссолини или императора Хирохито либо, скажем, сорвать «Манхэттенский проект». Должны же эти «шутники» понимать, что это уж точно не мой масштаб… Понятно, что когда-нибудь мне, конечно, скажут, зачем я здесь. Не могут не сказать. Хотя, видимо, это произойдет не сразу, раз уж меня заранее не предупредили и даже не удосужились спросить, хочу ли я этого.
А раз такое дело, мне придется как-то приживаться тут на какое-то время. И терпеливо ждать, поскольку характер моей миссии здесь совершенно неизвестен.
Можно, конечно, предположить и еще более простой вариант. Что меня тупо используют как морскую свинку или собачку Павлова для опытов, которые не имеют вообще никакого отношения к альтернативной истории и всяким там сопутствующим «квестам». Навели какую-нибудь свою хитрую установку наугад и нажали кнопку с целью всего-навсего узнать, выдержит ли среднестатистический, выбранный «методом научного тыка», человек начала XXI века переброску во времени и как он приживется в чужих временах. Какой у него при этом будет пульс, ЭКГ, давление и содержание белка и сахара в моче… Пошло, конечно, но почему нет? Правда, в этом случае меня в какой-то момент должно столь же неожиданно вернуть назад. И момент этот мне опять-таки, к сожалению, не известен. Что характерно, в этот момент про Блондинку и все связанные с ней странности я вообще не подумал, видимо, с испугу…
Но в любом случае следовало понимать ситуацию так, что я здесь, похоже, застрял и какое-то время мне надо тут жить. Это, как говорится, объективная реальность. Прошлонавт, тыды его за ногу…
Ладно, раз так – все лишние мысли и догадки пока побоку. Самое главное – совсем не околеть на этом холоде. А ведь у них тут никаких самых паршивых антибиотиков и то нет. Конечно, советская медицина, может, и была лучшей в мире, но все равно простудишься – и кирдык, поскольку здесь острый бронхит или воспаление легких еще лечат как и чем попало. И не факт, что вылечивают. Кстати, может, мне все-таки отломятся какие-то бонусы от тех самых «роялей в кустах»?
Но для начала надо было определить время, куда я попал. Хоть приблизительно. Понять, наша это реальность или некая «альтернативка», можно будет и потом.
Что тут сказать? Всех подсказок – горящие танки «Т-26», грузовик и восемь лежащих в неудобно-живописных позах трупов. Шестеро в танковых шлемах(на одном шлема не было видно), в том числе четверо из них в комбинезонах, еще двое в ватниках и ватных штанах. Оставшиеся двое убитых были в серых, запачканных грязью шинелях, ботинках с обмотками и ушанках на искусственном «рыбьем меху» – явные пехотинцы. Командиров среди погибших не наблюдалось. Одни рядовые и сержанты. На некоторых убитых танкистах была форма с черными петлицами и латунными танками на них. И, разумеется, ни малейшего намека на погоны. А раз так, то очень сомнительно, что это, скажем, 1942-й (на втором году войны цветные петлицы были уже не правилом, а скорее редким исключением из таковых), скорее все-таки занесло куда-то в 1941-й.
Листьев на окружающих деревьях практически нет, дожди, грязища, холодрыга. Получалось, что это поздняя осень. Стало быть, сентябрь или октябрь 1941-го. Ноябрь вряд ли, я четко помнил, что в ноябре тогда уже вовсю снег шел, на эту тему можно хоть хронику с парада 7 ноября 1941 года вспомнить. Значит, первая военная осень. Вот же гадство…
Конечно, это практически «мечта любого реконструктора», но вся загвоздка в том, что я-то как раз не вполне принадлежал к этой почтенной секте. И умиляться свершившемуся факту как-то не хотелось, а спрашивать «почему именно я, а не кто-то еще» все равно было не у кого.
Ладно, примерное время года и сам год вроде определил, точнее сориентироваться предстояло позже. Судя по пейзажу, я, без всяких сомнений, в России (здесь я поймал себя на мысли, что рассуждаю прямо как некий «Капитан Очевидность» – понятно, что такая грязища где-нибудь в Южной Франции вряд ли может быть), а если точнее в – СССР. На войне. И логика подсказывала, что фронт, видимо, был примерно в той стороне, куда давеча улетела пара «Bf-110» (там, где-то за серым горизонтом, ощутимо, но монотонно бабахало), а значит, топать мне следовало желательно в противоположную сторону.
Главное, похоже, прояснилось, а остальное тоже было вполне понятно – теперь надо было хотя бы частично переодеться в сухое, вооружиться, найти какие-нибудь документы и прочее. Пока за шпиона или диверсанта не приняли. И не пристрелили по законам военного времени, то есть без суда и следствия.
По крайней мере, документы, которых у меня не было вообще (я сюда свалился почти как Максим Каммерер в «Обитаемом острове», только, слава богу, не в одних сверхпрочных и нанотехнологичных плавках), точно следовало позаимствовать у кого-то из лежащих сейчас рядом со мной покойников, разумеется, выбрав кого-то хоть немного подходящего по фактуре и возрасту. За восемнадцатилетнего и свежепризванного юнца с прыщавой совестью я уже никак не сойду, нужен мужик лет тридцати, а если точнее –
