– А где это стреляют? – поинтересовался я.
– Похоже, в Темных Грязях, – предположила Евдокия Егоровна. – Есть тут такая небольшая деревня, верстах в трех…
– Не понял, у вас что тут – еще и Темные Грязи есть? Интересно, почему вокруг одни сплошные грязи – Нижние, Верхние, Темные?
– Ну так у нас же тут Красно-Грязненский район, а раньше был просто Грязненский, поскольку кругом болота да торфоразработки…
– Вот блин… А где же тогда Верхние Грязи?
– Так это, почитай, верст десять отсюда, если через лес, а если кругом обходить или объезжать, то даже дальше…
Ну ни фига же себе, и дал я крюк этой ночью…
– А стреляют в этих Темных Грязях давно? – спросил я.
– Да с самого утра, как рассвело…
Идея, которая к этому моменту уже вполне созрела у меня в голове, была банальна и неоригинальна. Раз поблизости идет бой, то надо срочно выходить туда и приставать к какой ни есть части РККА, дабы организованно отходить дальше вместе с ней. Жалко, что у меня не было карты, но, как я понял, ночью я плутал в основном вдоль линии фронта и сейчас находился несколько юго-восточнее. Вероятность, что здесь кругом свои, была довольно высока. В общем, надо было собираться…
Я выглянул в окно и обомлел – там все было белым-бело. Похоже, ближе к утру подморозило и на землю выпал-таки довольно толстым слоем снег, который уже явно не хотел таять.
И я в своем зеленом ватнике и ватных штанах на этом снегу смотрелся как куча говна на светлом линолеуме…
– Хозяйка, ты вот чего. У тебя какая-нибудь старая простынь, наволочка или просто большой кусок относительно белой тряпки найдется?
– Зачем тебе?
– А для маскировки.
Хозяйка сделала удивленное движение бровями.
– Давай так, – пояснил я. – Ты мне дашь какую-нибудь белую тряпку, а я тебе взаимообразно вон тот мешок, там хлеб и консервы. Мне с двумя мешками таскаться все равно не с руки. Так как – договоримся?
Хозяйка не возражала и быстро нашла кусок какой-то не особо чистой серо-белой материи. Для простыни он был маловат, а для наволочки великоват – больше всего это походило на распоротый по швам мешок. Но выбирать не приходилось.
Я одолжил у хозяйки большие портняжные ножницы, проделал в середине сложенной ровно вдвое тряпки овальную прорезь для головы (получилось прямо-таки в стиле «Рэмбо. Первая кровь»), получив таким образом что-то вроде балахона. Снял с себя ремень с кобурой, встал, надел на ватник «маскировку», затянул поверх нее ремень, расправил. Не шедевр, конечно, но, по крайней мере, теперь моя верхняя часть точно будет менее заметной для супостатов.
Я передал хозяйке обещанный мешок с харчами, потом достал из угла свой вещмешок и винтовку. Осмотрел оружие, попроверял-пощелкал затвором вхолостую – вроде все работало. Достал два дополнительных магазина и проверил их – вроде к данной «СВТ» они вполне подходили, впрочем, так же, как и ее штатный магазин. Интересно, учитывая, что в наше время много писали о категорической невзаимозаменяемости деталей в тогдашнем оружии. Хотя бумага, она обычно все терпит…
Высыпав из мешка и карманов пару горстей патронов, я зарядил все три магазина, потом вставил один из них (тот, который был «родным») в винтовку.
Пока я возился с заряжанием рядом, словно из ниоткуда, опять возник хозяйский сын.
– Дядь, дай патрончик, а, – попросил он.
Понимая, что для меня один заряд ничего не значит, я дал ему один патрон от винтовки и три нагановских из числа тех, которые я накануне заменил в барабане своего револьвера, подозревая, что они могли отсыреть. Пацан был более чем доволен, а хозяйка при этом посмотрела на меня более чем укоризненно. Подожди, если фронт постоит-таки в этих местах, он еще и не такого насобирает, вплоть до противотанковых мин…
– Максим, ты где именно немецкие машины видел? – спросил я пацана.
Из его ответа я узнал, что, если свернуть с узкоколейки направо и пройти через лес, можно выйти на дорогу. Та дорога, которая поворачивала направо, вела в Темные Грязи, а второй поворот, который, по его словам, был «чуть дальше и налево», вел в сторону деревни Дурятино. Но до последней, по его словам, было километров шесть, вдвое дальше, чем до Темных Грязей.
Понять без карты все эти географические нюансы, разумеется, было невозможно, но выхода все равно не было, и приходилось воспринимать все эти «ценные указания» исключительно на слух.
Я надел ушанку, натянул на плечи «сидор», нацепил на шею бинокль, рассовал по карманам запасные магазины, дополнительные патроны и ручную гранату, после чего поднял прислоненную к столу винтовку. Н-да «СВТ» была длинная и тяжелая, и стрелять из нее на бегу (а тем более попадать), похоже, можно было только в плохих фильмах из нашего времени…
– Ну что, хозяйка, пойду до наших добираться. Прощай, не поминай лихом.
– Как хоть тебя зовут-то? – спросила хозяйка.
– Андрей. Потеряхин Андрей Васильевич. С Урала. Из города Краснобельска…
– Хоть побьете немцев-то? – поинтересовалась хозяйка, когда я уже выходил в сени.
– Не сомневайся, мать, побьем. Еще с месяц будет продолжаться вся эта катавасия с немецким наступлением, а потом Западный фронт их жиманет от Москвы, верст на двести. Так что вам главное – этот неприятный момент как-нибудь тихо пересидеть…
– А ты про это откуда знаешь? – удивилась она.
– Да нам вчера перед атакой один солидный генерал говорил, что наступление готовится…
– Ну дай бог, – вздохнула хозяйка.
– Бывайте, – сказал я и вышел из избы на крыльцо. Выходя, случайно дотронулся ладонью до подбородка и нащупал качественную трехдневную щетину. Хотя выходить из окружения гладко выбритым и благоухающим одеколоном по-любому не стоило – в этом случае точно за германского шпиона примут…
На улице стоял легкий морозец, а небо было вполне чистое – стало быть, авиация должна летать, а это минус. Выйдя, я понял, почему изба стояла именно здесь – чуть дальше, метрах в ста, на путях обнаружилась стрелка, которую я вчера не заметил
