Так или иначе по внешности этого танка нельзя было сказать, что он «имеет 250-мм лобовую броню, которую не берут снаряды «ИСов» и САУ», то есть вся полусказочная болтовня на эту тему из наших времен так болтовней и осталась. Мы-то, в нашем грубом и циничном будущем, точно знаем, что непробиваемых танков в природе не существует и у нас там любой дурачок с ближневосточной помойки, с избытком неверно истолкованного Аллаха в голове и китайским «РПГ-7» в руках, способен, высунувшись из-за дувала, гарантированно сжечь хоть «Абамс», хоть «Леопард-2». Только до НАТО осознание этого упрямого факта дошло слишком поздно…
Едва появившись из тумана, немецкий танк два раза довольно точно ударил по макетам, изображающим рассредоточенные «Су-76М». В разные стороны полетели земля, щепки и куски фанеры. Усиливая внешний эффект, в кустах вспыхнули заранее оставленная там саперами, разлитая по мелким емкостям примерно бочка солярки. Вся наличная батарея «Голожопых Фердинандов» немедленно развернулась и открыла по противнику интенсивный ответный огонь из своих 76-мм (один снаряд даже угодил в лобовую броню германской машины, дав четкий рикошет в небеса) и начала оттягиваться в глубь леса, в сторону дороги. Как раз туда, где стояли в засаде «Зверобои».
Кажется, немецкий экипаж все-таки купился на подсунутую им туфту. Вражеский танк продвинулся еще примерно на километр от края болота и, выстрелив десяток раз, зажег-таки одну «Су-76М». И в этот момент по нему наконец залпом ударили из засады все четыре «Су-152».
Про дальнейшее можно особо много и не рассказывать. Когда в тебя со сверхзвуковой скоростью летит весящая полсотни кило болванка – это получается практически ДТП. А уж если их летит сразу четыре сразу – это вообще полный абзац. Тем более что в данном случае наши доблестные самоходчики долго и тщательно целились и добились главного – один снаряд из четырех попал в левый борт немецкого танка, изуродовав ему ходовую часть и перебив гусеницу.
Надо отдать немецкому экипажу должное – они тут же развернули башню в сторону новой угрозы и даже успели выпустить три снаряда подряд в сторону замаскированных «Су-152». Однако те стояли в неглубоких капонирах и достать их там, среди кустов и деревьев, было совсем непросто. И, пока фрицы лупили наугад, экипажи «Зверобоев» со своим неспешным, как и все в России, раздельным заряжанием, уже успели дослать в казенники новые снаряды с гильзами и дали супостату достойный ответ, выпустив одну за другой еще четыре бронебойных болванки. Поскольку немецкий водитель уже был лишен возможности маневрировать, две из них попало в немецкий танк. Я смотрел на происходящее в бинокль и четко видел, как второе попадание дало странный оптический эффект – светлый росчерк попадающего в броню снаряда, затем изображение вражеского «вундерваффе» словно на пару секунд потеряло резкость, а потом глухо гахнуло и под башней немецкого танка полыхнула вспышка сильного взрыва. По-моему, поймавшая одну из 152-мм болванок, выпущенных нашими «Су-152», скругленная лобовая часть башни немецкой машины успешно отразила ее в тонкий, подбашенный бронелист корпуса со всеми вытекающими последствиями. Был у первых серийных «Королевичей» с башней «Порше» такой врожденный и очень не любимый гитлеровскими танкистами досадный дефект.
После произошедшего взрыва вражеский танк загорелся ярко и эффектно. Из него никто не успел вылезти, что, видимо, сильно разочаровало наших начальников, которым пленные бы точно не помешали. В то, что в этом танке, согласно позднейшей легенде, «не было экипажа», никто, разумеется, не верил. Возможно, что-то прояснил последующий осмотр остова сгоревшего немецкого танка (если он, конечно, вообще был), но тут я ничего не могу добавить, поскольку наша группа этим уже не занималась
Кинокамеры продолжали стрекотать, щелкали и затворы фотоаппаратов – товарищи офицеры торопились максимально запечатлеть весь процесс.
А передовые наблюдатели уже доложили о каком-то новом движении на болоте. Похоже, высадившее танк десантное средство собиралось уходить восвояси, хотя отпускать их никто не собирался.
Теперь в дело вступили корректировщики артогня, вызвавшие по болоту огонь целого артполка РГК – наше командование наконец-то решило не мелочиться, и «бог войны», не жалея снарядов, бил со всего размаху, не веля плакать.
Первый же могучий залп из нескольких десятков 152-мм стволов (по-моему, это работали «МЛ-20») перемешал с грязью все, что еще могло быть живого в этой топи. Лягушачью икру мне было очень жалко, а вот гитлеровцев – вовсе даже наоборот. Фонтаны грязной воды и тины от разрывов поднимались выше осыпавшихся крон деревьев, вызывая спонтанное опадание еще оставшихся желтых листьев. Редкие недолеты вздыбливали землю и сносили лес, расщепляя и швыряя в стороны толстые стволы. А потом, после четвертого залпа, стало видно, что «квазитуман» слегка рассеялся и на болоте что-то очень сильно горело.
– Прекратить огонь! – скомандовал Заманухин артиллеристам, с трудом перекрикивая адский грохот разрывов. Но те все-таки сделали еще один залп, а уж затем с чистой совестью задробили стрельбу. Стало относительно тихо.
Вслед за этим Никитин приказал нам срочно вы-двигаться к болоту, дабы заснять (если захватить ничего так и не удастся) то, что там так здорово горело. Что мы и сделали, прыгнув на грязную, обсыпанную щепками, ветками и желтой листвой броню подошедшей по команде начальства «Су-76М». На второй такой же самоходке в болоте рванул тоже явно сгоравший от нетерпения майор Федотов со своими людьми и еще одним кинооператором.
На болоте грохотали глухие вторичные взрывы, дававшие облака огня – похоже, там взрывалось топливо. Химический дым, изображавший туман, улетучился не до конца, но теперь к нему прибавился еще и свежий черный дым от пожаров.
И тем не менее все-таки было видно, как доставившая танк немецкая хреновина, в которую явно было не меньше двух прямых попаданий, горит и тонет, развалившись на части, и все больше погружается в топь. Экраноплан это явно не напоминало – баржа баржой, хотя и с элементами
