Петух стал кричать; кричал, кричал – нет, не идёт кот.
Унесла лиса петушка.
Кот приходит домой, а там никого. Нарядился тогда он, взял гусельки и пошёл петушка выручать.
А лиса уже обед готовит, блины печёт. Пришёл кот к её дому, стал стучать хвостом об окно и кликать, играть в гусельки и напевать:
– Лисонька! Живи хорошенько своим подворьем: один сын – Димеша, другой – Рамеша, одна дочь – Чучилка, другая – Пачучилка, третья – Подмети-шесток, четвёртая – Подай-челнок!
Стали к коту выходить лисонькины дети, один за другим. Он их всех поколотил. После вышла сама лиса, он и её прогнал и спас петушка.
Пришли оба домой, стали жить да поживать да денежек наживать.
Медведь и девочка
Жили на свете старик со старухой, и была у них, как свет в глазу, всего только одна дочка – Машенька.
Раз, в праздник, пришли к Машеньке подруги и зовут её в лес по ягоды.
– Смотри, дочка, – наказывает мать, – не заходи в лес далеко: не случилось бы чего недоброго!
Пошли девочки в лес, стали ягоды брать, да так незаметно и зашли в самую чащу.
Вдруг, откуда ни возьмись, идёт к ним навстречу медведь, схватил Машеньку и понёс её далеко-далеко в лес, а подруги – давай Бог ноги: да без оглядки домой! Прибежали в деревню и себя не помнят от страха.
– А где же наша Машенька? – спрашивают у девочек отец с матерью.
Рассказали подруги, как беда приключилась. Только заплакали старики и говорят:
– Ну, теперь, наверное, медведь уж съел нашу дочку! – И пошли в лес отыскивать её косточки, чтобы похоронить.
А медведь принёс Машеньку к себе в берлогу и утешает:
– Не плачь, красная девица, я не съем тебя! Оставайся у меня жить. Да, смотри, не думай убежать: везде найду тебя, и тогда уж не прогневайся – съем.
Заплакала девочка и думает: «Может быть, и увижусь когда-нибудь с тятей и с мамой, а теперь, делать нечего, надо медведю угождать, благо он не съел меня».
А медведь сам старается тоже, как бы угодить девочке. Натаскал ей мягкого моха, принёс мёду, ягод. Только ничто не радует Машеньку, всё она скучает да плачет.
Вот раз и говорит ей медведь:
– Что ты всё плачешь, красная девица?
– Как же мне не плакать, – отвечает Машенька, – ведь тятя с мамой думают, что меня и в живых нет, да и я не знаю о них ничего: живы ли они ещё!
– Хорошо, – говорит медведь, – пожалуй, я схожу, проведаю их. А ты напеки им в гостинцы пирожков – я отнесу.
Принёс медведь Машеньке муки и большой кузов, куда пироги уложить. А Машенька была девочка сметливая и говорит ему:
– Спасибо тебе на добром слове, только смотри, пирожков дорогой не ешь: я увижу.
Ушёл медведь в лес, а Машенька стала пироги печь. Напекла, села в кузов, а сверху пирогов наложила, чтобы не видать было.
Вернулся медведь в берлогу уж вечером, видит – готов кузов с пирогами; взял его на спину и понёс.
Шёл он, шёл и говорит сам себе:
– Вот какой тяжёлый кузов! – насилу несу. Сесть разве на пенёк да съесть пирожок?
Видит Машенька – плохо дело; высунула из кузова голову и запела:
– Вижу тебя, вижу! Не садись на пенёк, не ешь пирожок. Уж до батюшкина двора недалеко.
– Вишь какая глазастая! – ворчит медведь. – Я далеко ушёл, а она всё видит.
Отошёл медведь ещё дальше и говорит:
– Ну, теперь, авось, не увидит. Сяду-ка на пенёк да съем пирожок.
А Машенька опять высунула голову из кузова и запела по-прежнему:
– Не садись на пенёк, не ешь пирожок: до батюшкина двора уж недалеко!
Подхватил медведь кузов, побрёл с ним дальше и пришёл наконец в деревню, где жил Машенькин отец. Отыскал дом их и начал стучать в ворота лапою. Старики уже спали.
– Видно, кто-нибудь чужой пришёл, – говорит Машенькин отец, – собаки так и рвутся.
Зажгла старуха огонь, и пошли они ворота отпирать. Только что отпер старик ворота, медведь бросил ему кузов и побежал без оглядки в лес. Посмотрели старики в кузов, да так и ахнули разом, как увидали там Машеньку.
– Да ты ли это, дитятко наше родное? А мы уж и не чаяли увидеть тебя когда-нибудь.
Кинулась Машенька к отцу, к матери и слова не может от радости вымолвить. Вошли они в избу: глядят друг на друга, не наглядятся, не налюбуются старики на дочку свою ненаглядную!
У страха глаза велики
Жили-были в деревушке бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка да мышка-норушка.
Собралась бабушка за водой идти, внучка – за ней, курица с ними, и мышка следом.
Взяла бабушка вёдра большие-пребольшие, внучка – вёдра поменьше, курочка – ведёрки маленькие, а мышка – совсем крохотные.
Идут они по тропинке, вёдрами да ведёрками громыхают.
Бабушка воды набирает из глубокого колодца, внучка – из скважинки, курочка – из корытца, мышка – из лужицы.
Зачерпнула бабушка полные вёдра, понесла их домой. А вёдра тяжелые, на коромысле качаются, вода в них плескается и на тропинку выливается.
Внучка набрала в свои ведёрки воды и за бабушкой поторопилась. Вёдра её на бегу трясёт, из них вода на землю ручьями идёт.
Курочка ведёрки в корытце опустила и за внучкой поспешила. А ведёрки о землю бьются, струйки воды на тропинку льются.
Нацедила и мышка из лужицы воды, побежала следом. В ведёрках вода болтается, на тропинку капельками выливается.
Так они и шли друг за дружкой: бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка да мышка-норушка.
А недалеко в садочке росла яблонька. Яблочки на ней все наливные, спелые, тяжело дереву их держать, некому их собрать. Один лишь зайка под деревцем спит.
Вдруг подул ветер, закачалась яблонька, заскрипели веточки, и самое спелое яблоко с них сорвалось и упало! Да прямо зайке по носу попало!
Вскочил зайчонок, не поймёт спросонья, что случилось, ничего не видит вокруг.
– Охотники! Подстрелили! – решил заяц, испугался и помчался, не глядя.
А тут как раз шли с водицей бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка да мышка-норушка.
А зайка из травы, на тропинку и прямо под ноги им!
Шуму, крику-то было… Повалилась бабушка, за ней внучка, с ними курочка да мышка. Вёдра-ведёрки свои уронили, всю воду разлили. Что случилось, со страху не поняли!
А зайка дальше умчался.
Вскочили бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка, мышка-норушка да домой бежать, про вёдра забыли, на дорожке оставили.
Закрыли дверь в избушке, в угол забились, дрожат от страху.
Думает бабушка, что за зверь такой ей повстречался:
– Ох, видать, медведь на меня навалился!
Внучка же заплакала:
– Бабушка, какой страшный волк наскочил на меня! Зубами блестит! Чуть не съел!
Курочка рядышком дрожит. «Вот повстречалась-то мне лисица, – думает, – как это я только спаслась!»
А мышке почудилось: «Не иначе, как кот на меня напал! Усище-то какие! Чудом от его когтищ увернулась!»
А зайчишка в лес убежал, под кустиком затаился, глаза со страху зажмурил и думает: «Еле уцелел! Сколько охотников за мной гналось! С ружьями да собаками! И как мне удалось умчаться
