– Али… ну что ты, родная? Хватит, не плачь. – Сай бережно прижимал меня к себе, с осторожной нежностью поглаживая напряженную спину. Я чувствовала тепло его рук сквозь тонкий батист ночной рубашки, слышала успокаивающий мягкий шепот у самого своего уха… Его теплое дыхание касалось моей кожи. Близость Сая туманила рассудок. Я снова сама себе казалась маленькой девочкой, разбуженной очередным кошмаром и нашедшей утешение в кольце отцовских рук.
Вот только этот мужчина не был моим отцом. Да и о кошмарах я не вспоминала до недавнего времени. Я ведь выросла уже. Давно не ребенок.
Осознание этих простых истин позволило мне вновь запрятать раздирающую меня на части боль глубоко-глубоко внутри. Не избавиться, нет, но погрузить ее на самое дно своей души. Обмануть. Спрятать за одной из извечных лисьих масок от целого мира – и себя.
– Можешь отпустить, – все еще глухо из-за только-только отступившего кома в горле произнесла я.
Сай замер на мгновение, чуть отстранился, словно пытаясь рассмотреть выражение моего лица… Не позволила. Гораздо проще спрятаться от всего мира у него на груди. Всего-то и надо, что не поднимать глаз… Вот только надолго ли меня хватит? Сомневаюсь. Нет во мне чисто женского смирения. Нет, не было и не будет. Мне гораздо проще переплавить свою боль в ненависть, чем позволить ей навсегда уйти вместе со слезами.
– Не думаю, – вновь проведя по моей спине ладонью, возразил император. – Ты нуждаешься в этом. Нуждаешься во мне. Как и я – во всем этом. Не ершись. Пожалуйста. Ты просто понятия не имеешь, как сильно я испугался. – Последние слова он произнес едва слышным шепотом. Это было почти страшно. Не должны драконы так привязываться к смертным. – Не могу представить, как бы жил дальше без тебя…
Я невольно искривила губы в горькой улыбке. Разумеется, Сай этого не видел. Но ему и не следовало подобное видеть. Для императора самым важным оказалась моя жизнь… Это естественно, нормально… Он же дракон.
Но для меня самой моя жизнь никогда не была высшей ценностью.
– Мой ребенок… – горько произнесла я, с удивлением осознавая, что не злюсь. Разумеется, дракон кинулся спасать меня, а не его. Вполне обычная реакция в рамках природного эгоизма и инстинктов. Для Сая я ценнее. Что ему чужой ребенок?..
– С ним все нормально. Все эти дни за ним присматривали так, словно он как минимум должен в будущем взойти на престол, – чуть слышно фыркнул он.
Неужели… жив?..
– Правда? – Оторвав лицо от пропитавшейся моими слезами лазурной ткани императорского камзола, я с надеждой посмотрела на Сергила.
Он улыбнулся мне немного устало и нежно.
– Истинная правда. За нашим лисенком присматривают все местные лисички. Никого к нему не подпускают. Даже в сторону кормилиц шипят до того слаженно, что остается лишь диву даваться. Думаю, если бы не необходимость кормления, они вообще бы его с рук не спускали.
Я чуть нахмурилась. Что-то в словах Сая меня насторожило, но накрывшая меня с головой волна облегчения вымыла из сознания какие-либо связные мысли.
Мне удалось сохранить последний росточек древа рода Исэ. Пусть это едва не стоило мне жизни, но это ведь такая малость!
– Спасибо, – едва слышно выдохнула я. – Ты не представляешь, как много для меня сейчас значат эти слова.
– Ну отчего же не представляю? – с легкой обидой произнес Сай. – Очень даже представляю. Я ведь уже говорил: я хочу, чтобы ты и этот ребенок стали моими. Я уже отношусь к вам так. Этот лисенок уже мой сын, понимаешь? Наш сын.
Мне показалось, ведь так? Или?..
– Сын? – непослушными губами спросила я. – Мальчик?
– Мальчик, – со странной усмешкой подтвердил Сергил. – Сомневаешься?
– Но ты же сам сказал, что лисенок, а…
– Лисиц мужского пола не бывает, – вместо меня закончил император.
Я растерянно кивнула. Действительно ведь не бывает! Просто потому, что их истребляли свои же! Да так старательно истребляли, что всех перебили…
– Значит, бывают. Сама же знаешь, лисицы-мужчины умеют менять не только ментальные маски, но и личины. Кто знает, сколько их еще по свету ходит?..
Сай произнес это немного задумчиво, но то, с какой силой впились в мою кожу его пальцы, мне сказало о многом. Здесь и сейчас он думал не о каких-то гипотетических лисицах – о нет! – он размышлял о вполне конкретном мужчине. О том, кто, как он думал, однажды мелькнул в моей жизни и исчез, оставив после себя лишь воспоминания и ребенка.
Драконья ревность всепоглощающа. Я уже успела в этом убедиться, и не раз. Если Сай так легко бросил вызов родному брату, то уж любого другого и вовсе порвет без лишних разговоров.
И вот это уже жутко. Причем не только из-за того, что я сейчас вольно или нет могу случайно подставить кого-то. О нет, к чужим жизням я уже давно отношусь с понятным для наемника безразличием. Гораздо хуже то, что я испытываю, осознавая все это…
Зажмурившись, я резко вдохнула, выдохнула… и решительно отстранилась. На этот раз Сай не стал удерживать меня.
– Я могу увидеть… его? – Это прозвучало неуверенно и глупо. Я сама не понимала, откуда во мне этот трепет.
А вот Сай мои трудности явно не разделял. Он улыбался.
– Разумеется.
Сердце, сделав очередной внезапный кульбит, неровно забилось в горле.
Отчего-то здесь и сейчас хорошо известные мне методы контроля собственного тела и сознания работали из рук вон плохо.
Глава 2
О чудесах и расплате
Алияса шла на поправку. Медленно, несмотря на все усилия целителей, но уже хотя бы можно было не волноваться, что следующая ночь может стать для нее последней.
Сай по возможности старался проводить с ней все свободное время, но дела империи, которые он на время задвинул на дальний план, внезапно навалились всем скопом. Баргил же, уверившись, что брат пришел в себя, с головой ушел в изучение обстановки в столице и за ее пределами. События, до этого казавшиеся незначительными и не связанными друг с другом, вдруг обрели объем и глубину.
Сергилу все происходящее вокруг с каждым днем нравилось все меньше, но он пока во всю эту грязь не влезал. Во-первых, он достаточно доверял брату, чтобы не считать нужным того контролировать. А во-вторых, была Алияса. И маленький лисенок, к которому Сая тянуло любопытство и необъяснимая для посторонних нежность. Он не лгал, когда говорил, что считал мальчишку своим, но ему все равно не верили. Даже Алияса. Это было обидно, хоть и объяснимо. Во всем виновата пресловутая разница менталитетов: никто, кроме дракона, никогда не будет думать как дракон. Люди к своим детям относились проще. Лисицы? Сергил не знал точно. Раньше он был уверен, что лисицы в этом не слишком далеко ушли от смертных. Но сейчас, раз за разом обнаруживая в детской то одну, то другую представительницу этого племени, уже начал сомневаться.
Вот и сегодня, едва выдалась свободная минутка, император решил повидать сперва ребенка, а потом уже его мать. И разумеется, в детской помимо приставленной
