все семь бочонков с вареньем.
Они смешивали какао-порошок, масло, сахар и тёртые орехи, делая массу для шоколадных конфет, разливали по формочкам подогретый мармелад, чтобы получились разноцветные мармеладные фигурки. Уваривали варенье для начинки круглых карамелек.
На кухне сладко пахло чуть подгоревшим сахаром, ванилью, шоколадом, малиновым и клубничным вареньем, персиковым и вишнёвым конфитюром, ликерами всех шестнадцати сортов сразу.
У поварят была своя работа: они кололи грецкие орехи и миндаль, а потом вставляли ядрышки вместо косточек в сушеный чернослив и курагу. Повара окунали эти заготовки в растопленный шоколад, и получались вкуснейшие конфеты.
А Главный Повар, вопреки своему обыкновению, ни во что не вмешивался, лишь ходил из угла в угол и о чём-то сосредоточенно думал. В руке он сжимал клочок бумаги.
Главный Повар хмурился и кривил рот, потом скомкал бумажку в маленький комочек и кинул около печей.
Продолжил ходить, и лишь некоторое время спустя спросил:
– Готово?
Свежеприготовленные конфеты ровными рядами лежали на листах. Переливались яркими красками прозрачные бока карамелек, мягко поблёскивал шоколад, как ежики топорщились осыпанные ореховыми хлопьями пирамидки.
Поэтому повара с заслуженной гордостью сказали:
– Готово!
– Хорошо. А теперь – все вон с кухни! – решительно скомандовал Главный Повар.
В глубоком недоумении повара, поварята и посудомойки покинули кухню.
Главный Повар тщательно заперся изнутри и крикнул сквозь дверь:
– Три часа меня не беспокоить! Кто в это время подойдёт к двери, – убью! И не шуметь!
На цыпочках все покинули опасную зону.
А чтобы кто-нибудь случайно не нарушил запрет и не пал от руки Главного Повара на пороге кухни, коридор перегородили креслами и стульями.
И всем было безумно интересно: ну что же там делает Главный Повар? Ест конфеты в одиночестве? Или строит из них что-нибудь грандиозное? А что?
Повара гадали, коротая время за картами. Посудомойки судачили, больше озабоченные ценами на здешнем рынке, чем исходом турнира.
А поварята выбрались во двор и носились там с визгом, радуясь свободному времени, яркому солнцу и всему, что вокруг.
Когда три часа истекли, повара осторожно разобрали баррикаду, прислушиваясь, что творится за кухонной дверью.
На кухне было тихо.
По-прежнему сладко пахло карамелью.
Самый смелый повар робко постучал в дверь.
Дверь распахнулась.
– Заходите, – недружелюбно пригласил всех Главный Повар.
Акватиканцы зашли на кухню и ахнули:
На столе, на серебряном подносе стоял неописуемой красоты ларец с узорчатыми янтарными стенками. Сквозь полупрозрачные бока были видны заполнившие его доверху конфеты.
Каким-то чудом Главный Повар, словно стеклодув из стекла, отлил из расплавленного сахара чудо- сундучок. Он выложил причудливые узоры из миндаля, фундука и сушёной вишни внутри леденцовых стенок. Собрал стенки и дно, приладил крышку. Украсил края сахарного ларчика шоколадными уголками, точно так же, как оковывают мастера металлическими оковками сундучки и коробочки.
В сказочном ларце и конфеты теперь смотрелись драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, изумрудами, жёлтыми топазами.
– Неужели это мы такую красоту сделали? – поразились конфетам повара.
– Вы, вы, – пробурчал Главный Повар. – Не очень-то зазнавайтесь!
Пока все любовались ларцом, он придирчиво рассматривал укреплённые на специальной полочке скалки, выстроенные там по ранжиру: от самой маленькой до самой большой.
Наконец снял свою любимицу, не большую и не маленькую, вырезанную из плотного дерева и раскатавшую за свою скалочную карьеру не одну тысячу кусков теста.
– Готовьте стол в круглом зале, выставляйте ларец, – приказал Главный Повар, зажимая скалку под мышкой. – А я сейчас.
И вышел из кухни.
Радостные акватиканцы поспешили в круглый зал накрывать свой стол.
Настроение у всех было приподнятое, ещё бы, хоть и без молока, без яиц и без муки, но они по- прежнему участвовали в кулинарном турнире!
Каждый, кто видел сахарный ларец с конфетами, просто столбенел от изумления и восхищения.
Посмотреть на чудо решился даже Главный Мажордом, – окруженный со всех сторон лакеями, он покинул лазарет и пришёл в круглый зал.
Посмотрел – и устроил страшный разнос своим людям.
– Это кто скатерти подбирал? – кричал он. – Кто, я вас, лодыри, спрашиваю! Всех повыгоню за элементарное отсутствие вкуса. Вам на глаз навозная муха села? Сейчас же скатерти заменить! Вон!
Перепуганные лакеи помчались за новыми, вышитыми золотой нитью.
Пока они бегали, Мажордом велел убрать большой стол и принести взамен совсем маленький, больше похожий на постамент.
“Да, под таким не спрячешься!” – подумал Бублик.
Лакеи задрапировали вышитой скатертью стол, водрузили на него ларец.
– Ну вот, теперь немножко похоже на то, к чему надо стремиться, – проворчал Главный Мажордом, стянул конфетку из ларца и вернулся в лазарет.
Третий тур начался, – а Главный Повар так и не появился.
Акватиканцы стояли без него и слушали Императора Архипелага:
– Ну вот, мои драгоценные кондитеры, мы всё ближе к финалу. Сегодняшнее обсуждение представленных шедевров будет кратким, поэтому жду вас здесь после захода солнца.
Сдув последние пылинки со своих сладостей, двенадцать команд покинули зал.
– Ну и где он? – спрашивали друг у друга повара, вернувшись на кухню.
Главного Повара там по-прежнему не было.
И никто не имел ни малейшего представления, куда он мог пойти.
А Бублика поймала по пути из круглого зала тётушка Гирошима.
– Пойдем-ка в лазарет, пока освещение хорошее.
Освещение во всех трёх комнатах лазарета, действительно, было вполне сносным: склоняющееся на закат солнце било в окна.
Тётушка Гирошима подвела Бублика к окну в той комнате, где стояли сундуки:
– Открой рот и скажи “а”.
Бублик послушно раскрыл рот и сказал “а”.
“А”!
“А”!!!
Не “ы-ы”, не “э-э”, а простое, чистое “А-а-а!!!”
– Так я и думала, – осталась очень довольной тётушка Гирошима. – Все, дружок, язык твой пришел в норму, ты можешь говорить. Скажи “мама”.
– Мама, – повторил Бублик.
Звуки слушались, и язык во рту больше не казался чужим.
– Ну, скажи ещё что-нибудь, – подбодрила поварёнка тётушка Гирошима.
Бублик подумал.
