27. Царевнина Талань. Не укладывается в каталог сюжетов Аарне-Андреева и отчасти сходна с № 71 «Сказочных материалов Пинежья» А. И. Никифорова 1927 г. (Сказочн. Комиссия 1927 г., с. 46).
28. Ай-брат. Эту же сказку в 1916 г. мне рассказал неизвестный печорец. Я записала ее схематически, но более полную редакцию дала Т. Кобелева в 1925 г. Однако и у того и у другой конец не ясен: за кого же вышла королевна? Но и тот и другая на мой вопрос уверенно отвечали: «за конюха».
34. Вавило и скоморохи. В старинном рукописном сборнике лишь в оглавлении значилась эта былина, но самый текст был утерян и неизвестен. Лишь в 1900 г. А. Д. Григорьев записал его от М. Д. Кривополеновой, а в 1915 г., не зная, кого я встретила, повторила эту запись и я. Эта уника представляет собою древнюю попытку поднять звание скоморохов, на которых было тогда церковное гонение. На р. Пинеге осталось много следов усердной работы скоморохов по реабилитации своего призвания. В этой былине мы усматриваем идею освобождающегося от ханжества и встающего на борьбу с царем искусства. По составу семьи «царя — собаки» можно думать о Борисе Годунове.
36. Иван Запечельник и богатырица. К этой сказке (р. Кулой, дер. Карьеполье, Гаврило Крычаков — Баюнок) был применен, по моему предложению, коллективный метод записи: первая (А. А. Рязанова) записывала текст фабулы, бросая писать и отдыхая, как только начинались слова чьей-либо прямой речи. Второй (А. Н. Зуев) подхватывал запись диалогов и останавливался при косвенной речи. Двое других из записывавших (А. П. Соколова и О. Э. Озаровская) усиленно обращали внимание и записывали меткие обороты речи, особо образные выражения и местные слова. Излишние обрывки фраз, которые встречались у каждого записывающего не из его заданий, служили связью для установления полного текста, который уложился в разрезанном виде в четырех тетрадях.
Сами записывающие были очень довольны: текст был записан полностью, а рука каждого не уставала. Сведение текста из четырех тетрадей в отдельный экземпляр было приятным занятием.
39. Дороня. Первая часть сказки, заключающая три номера Аарне-Андреева 1210,1214 и 1286 рассказов о пошехонцах, очень распространена. Вторая же часть (1540) — после смерти Дорони — сравнительно редкая. Ее я записала на р. Пинеге от Елены Олькиной в Великом Дворе, а затем Надежда Олькина в Цимоле рассказала мне «Дороню», соединив полностью все четыре номера в один рассказ.
41. Гордая Царевна. Прообраз этой сказки — переведенная в Петровское время «История о Французском Сыне», находящаяся в рукописном сборнике XVIII в. Собрания И. Е. Забелина в Историческом Музее и опубликованная С. Елеонским в 1915 г. в Москве. Это опубликование совпало с моими выступлениями с М. Д. Кривополеновой и исполнением «Гордой царевны» Останина, так что в следующем году в семинарии проф. М. Н. Сперанского на В. Ж. К. в Москве (ныне 2-й МГУ) была включена тема: «История о Французском сыне» и «Гордая царевна» Останина. Эта сказка напечатана в сб. М. М. Серовой «Новгородские сказки» с заглавием «Ваня» и подзаголовком «Записано по памяти со слов О. Э. Озаровской». Язык далек от останинского с введением чуждой поморам лексики.
Мне остается добавить несколько слов о северных сказочниках: хороший сказочник славится верст на сто в своей округе. Чаще всего он сказывает в промысловой избушке, куда на ночь собираются как промышленники (рыболовы, лесорубы и охотники), так и случайные прохожие. Хороший сказочник должен завести сказку на всю ночь так, чтобы все слушатели «убились» (т. е. заснули); поэтому искусство связывания сюжетов достигает большой высоты. Иной раз десять сюжетов переплетаются, получают блестящую развязку, и создается род длиннейшей авантюрной повести. Этому искусству особенно удивляешься, когда это делается на ходу, без подготовки.
По языку различаются два типа сказочников. Первый — традиционный сказочник: он бережет старинный язык, оставляет затронутый древний образ и положение, а следовательно, и фабулу. Второй тип желает отойти от древней канвы. Его томят впечатления современной жизни, и он то следует жизни, призывая на помощь магию сказки, то, следуя сказочной фабуле, укрепляет ее положениями и образами из современных впечатлений. К первому типу относятся: М. Д. Кривополенова, Т. О. Кобелева, Н. Пр. Крычаков. Второй тип — это тот, кто сознательно путает старые образы с современностью, наслаждаясь иногда этой несуразностью. К этому типу относятся: В. Пр. Харгалов, Н. Олькина, Александр Останин, Крычаков Гаврило и в полной мере — Долгощельский, Афанасий Маслов, сказок которого здесь не пришлось поместить. Но блестящим представителем этого типа надо считать Б. В. Шергина, который, несмотря на образованность (художник), постоянное общение с интеллигентными людьми, сохранил в полной неприкосновенности свой северный язык и произношение. В Шергине ярко выступает свойственный северянам дар импровизации. Характернейшая же его черта: ему нужно много раз рассказать на людях, чтобы с напряжением он смог закрепить это самое на бумаге.
Алфавитный указатель сказок, их подлинных исполнителей и записавших лиц
28. Ай-брат.
Татьяна Осиповна Кобелева.
Запись О. Э. Озаровской (1925 г.).
70 лет, дер. Юбра, Труфаногорской в., по р. Пинеге. Слепа, живет в семье. Знает много сказок и песен. Общительна, весела. Здесь помещены ее №№ 2, 14, 22, 25, 27, 33, 43. См. Комментарии.
37. Безручка.
Марья Дмитриевна Кривополенова.
Запись О. Э. Озаровской (1915 г.).
72 года. Жила в Веегоре на р. Пинеге. Побиралась, исполняла былины. В 1915 г. была увезена в Москву, где стяжала большую славу, приобрела за 3 месяца около двух тысяч р. и после революции получала паек от Пинежского ОНО.
Деньги в бумагах пропали. Все раздавала.
